Ты ненадолго уснешь...

Кэрол включила световые короба и прикрепила снимки к держателям, после чего прищурилась и закусила губу. Ее карие глаза, сейчас казались едва ли не черными, а знаменитое самообладание в коем-то веке дало трещину. На черно- белых изображениям специальными линиями была отмечена локация спинальной опухоли. Эта гадость не расширила своих границ, благодаря аденомектозону, но учитывая полученные анализы, отрицать тот факт, что в ближайшую неделю жизнь Луизы станет под большой вопрос.

Лицо Кэрол стало жестким и непроницаемым. Ей необходимо форсировать события, чтобы не упустить гонорар, который ей причитался по контракту с «Фармджен», разговор с мистером Шегриссом пойдет в известном направлении — они будут отрицать столь серьезные побочные действия и умалять последствия.

Все бы ничего и на сделку с совестью еще полгода назад Кэрол не пошла бы ни за что. Деньги были нужны ее нерадивому Остину. Сын подался в рестораторы и терпел огромные убытки, неумолимо приближаясь к банкротству. Кэрол приходилось выбирать между благополучием своего ребенка и жизнью чужого. Она не особо верила в успех операции, которая предстояла малышке и прекрасно осознавала, что состояние ее здоровья едва ли можно будет описать другим словом нежели «существование».

Нужно было что-то решать.

Доктор Хантер тяжело вздохнула и тихо чертыхнулась, после чего села за компьютер, чтобы подготовить отчет для Шегрисса с динамикой показателей во всей красе.

Мысли в ее голове то и дело прорывались сквозь сдвинутые к переносице густые брови, а порой теряя контроль над мимикой, она оскаливала зубы, когда представляла себе, в какой кошмар может обратиться ее желанием подзаработать.

Аденомектозон, был бесспорно, эффективным препаратом, но его следовало применять только при пограничных состояниях роста опухоли — в том коротком промежутке между «еще не все потеряно» и casus inoperabilis. Только в этом случае он поможет выиграть бесценное время в случае нестабильного состояния пациента.

И вдруг, среди этого безумного коктейля чувств на лице женщины вспыхнула беззаботно отчаянная улыбка, которая самую малость отдавала горечью.

    - Ну, хоть теперь не будем пить дрянной кофе!

Островок сомнительной возможности отдохнуть посреди зоны прибывающих в аэропорте Сиэтла, был представлен в виде кафе с миниатюрными столиками. За одним из них умудрились поместить свои прозрачные стаканы с холодными напитками три женщины. Компания прибывала в странном молчании.

Хоуп и Крис с недвусмысленными улыбками косились на притихшую Люси, которая выглядела довольно странно, после, разумеется, дивной ночи с Бенедиктом Купером. Никто не требовал подробностей, но необходимость объяснить внутреннее состояние, которое можно было описать только, как разрозненное, само созрело в голове Люси, и она не знала с чего начать.

Рейс из Нью-Йорка, которым прилетала Уна Анабель Ванмеер прибывал точно по расписанию и на поговорить оставалось не больше четверти часа.

    - Странная у тебя реакция. Где улыбка до ушей? Только не говори, что он плох в постели...

     - Как будто это может для тебя что-то изменить! - Хоуп фыркнула.

     - Образ мужского идеала в настоящих женщин хранится до самой смерти.

    - Сказала почти замужняя, - щурясь на громадное табло с расписание снова кивнула Хоуп.

    - Идеалы и замужество вещи разные.

   - Трудно спорить, - Хоуп отпила из своего стакана и посмотрела на Люси. - Нет, ну, правда! Все так плохо?

    - Даже не знаю, как описать. Он, конечно, в постели творит такое, что...

Крис подалась вперед, замерев на самом краешке стула, по-детски приоткрыв рот, словно бабушка сейчас расскажет самую увлекательную и страшную сказку.

    - Вспоминать даже стыдно.

   - Вооот! Ты ведь именно этого и хотела, - Хоуп даже не удивилась столь высокой оценке мастерства Бенедикта Купера, которое он начал оттачивать еще школе.

     -Грубо, без лишних сантиментов и так порочно, это все - да, но... Порой это бывает просто наигранно и редко, но попадались мужчины столь проницательные, только Купер и правда такой. Будто не может прожить без женского внимания, но с его стороны каждая ласка, словно одолжение.

Крис и Хоуп переглянулись.

    - Я прекрасно понимаю, что имею определенную репутация и даже если меня в глаза обзовут шлюхой, то пропущу мимо ушей, но тут, я и сама себя шлюхой почувствовала. Не подумайте ничего такого... О, как же он целуется и удовольствие доставлять это его конек, но ни за что в жизни я бы не согласилась бы провести еще хоть одну ночь с Бенедиктом.

     - Вы только что прослушали монолог зажравшейся женщины года! Люси, милочка, вот мой будущий супруг, считает прелюдию чем-то, что относится к снотворному. Да, да! Один раз так и уснул, пока возбуждал меня, а ты жалуешься, что после тщательной, кхм, простите, «прожарки», ощущения не те возникли! Замуж, срочно замуж! Или хотя бы длительные отношения, которые предполагают совместную чистку зубов и планирование списка покупок.

Это резкое дружеское заявление должно было быть парировано, но Люси уткнулась в свой стакан и помрачнела. Неужели согласилась?