Ты можешь идти один

Пилорама представляла собой длинный цех. Визг пил слышался издалека. Когда мы с Борей зашли в приоткрытую дверь, то оказались в помещении, засыпанном опилками. На станках трудились трое мужчин. Четвертый курил прямо там, наплевав на технику безопасности. Пятый во всю глотку орал песню: «Котопес, котопес! Единственный в мире малыш котопес!»

Мне стало не по себе от этого зрелища. От мужчин несло угрозой. Я почему-то был твердо уверен, что судьба определила мне какую-то тихую кабинетную работенку, в окружении тихих интеллигентных людей. И такие вот компании вызывали чувство отторжения.

Мужчина, который курил, выглядел усталым. У него были черные с проседью волосы и поникшие усы. Тот, что пел, смотрелся куда более бодрым. Здоровый, бритый наголо и с улыбкой, словно бы приклеенной. Он подошел к усталому и о чем-то заговорил. В этот момент одна из пил замолчала, и я смог расслышать слова:

— Ну чего, Иваныч, доставай!

— А у меня нету, — низким спокойным голосом отозвался усталый.

— Как так «нету»? Уже обед прошел, уже надо быть пьяным! — завозмущался горластый.

Тут я опознал в мужчине, отошедшем от станка, своего брата и сделал шаг ему навстречу. Тот немедленно заулыбался.

— О, Димон! Здорово-здорово!

Он подошел ко мне, стягивая с правой руки перчатку.

— Привет, Коля, — сказал я, пожав ему руку. — Вот, о нем я говорил.

Коля тут же протянул руку Боре.

— Коля!

— Борис.

— Прямо вот так вот: Борис?

— Можно Боря.

— Э, это там кто? — горластый увидел нас и заинтересовался. — Это свежая кровь, что ли? «Рэмбо: первая кровь»?

— Это братан мой, Димон! — крикнул ему в ответ Коля. — А работать этот будет, Борькой звать.

— Ты чего такой мелкий-то? — возмутился горластый. — Не кормят, что ли? А ну, пошли!

Боря вопросительно поглядел на меня. Я пожал плечами.

— Пошли-пошли, — продолжал горластый. — Сейчас сала сообразим!

— Вырастет он от твоего сала, как же, — засмеялся Коля.

— Я нанят? — поинтересовался Борис.

— Наверное. К вечеру начальник будет, утвердит тебя. А пока осматривайся. Ну, Антоха тебе все покажет. Да, Антоха?

Горластый яростно закивал.

На том мы и распрощались. Боря пошел с Антохой питаться салом, а мы с Колей вышли покурить. Вернее, курил он, а я стоял рядом.

— Как жизнь? Что прикольного? — спросил Коля.

— Да нормально. Ничего особо прикольного нет.

— Да как так-то? — Коля даже изменился в лице. — Надо тогда замутить что-нибудь прикольное! Слушай, заезжай на выходных в гости, я тебя с одной девчонкой познакомлю…

Да, вечная песня. Сколько себя помню, Коля постоянно пытался познакомить меня с какой-нибудь девчонкой. В плане отношений с противоположным полом равных ему не было. Насколько я помню, его лучший рекорд был — одиннадцать девушек за неделю. Причем, без отрыва от работы. И все эти отношения имели начало, развитие и логический конец.

— Бабы — дуры! — неизменно изрекал Коля, расставшись с очередной пассией.

Обычно я старался не демонстрировать интереса к этой теме, но сейчас изменил себе.

— Коль, вот ты мне скажи, — вздохнул я. — Как сделать так, чтобы тебя девчонка полюбила?

— И покраснел, блин! — откомментировал Коля. — В смысле, «полюбила»? Прямо полюбила-полюбила, или просто чтобы дала?

— Полюбила!

— Хм… Ну, брат, тут сложно. Главное, слушай ее. Она пусть говорит, а ты слушай. Вот когда на секс разводишь — тут лучше сам больше прибалтывай, а если по серьезке, то наоборот. Слушай и запоминай. Что ей нравится, что нет, всякую такую фигню. А потом используй это. Научишься — любую захомутаешь, я тебя уверяю.

Я сидел на корточках в глубокой задумчивости. Грустно стало. Неужели, чтобы добиться от Жанны взаимности, мне придется изучать какие-то уловки? Все это так пошло…

— Что за девчонка-то, расскажи, — попросил Коля, заметив мою задумчивость.

— Одноклассница, — признался я. — Мы с ней на Осенний бал идем.

— Ну, круто. Какая она?

— Высокая. Волосы…

— На фиг мне ее волосы? Внутри она какая?

Я посмотрел на брата с удивлением. Не ожидал от него такого интереса к душевной составляющей человека.

— Она очень беспокойная, — сказал я. — В смысле, неусидчивая. Свободолюбивая. Любит гулять, ходить на дискотеки. Ну, такая… не знаю, как еще объяснить.

— В целом, ясно. — Коля затушил окурок о край металлической бочки, служившей гигантской пепельницей. — Таким обычно папик нужен.

— Кто?

— Либо богатый какой-нибудь хрен, либо такой, который будет на поводке держать. Такие девки норовят характер показать. Так вот, нужно их попытки жестоко обламывать. Мол, заткнись, будет так, как я скажу, а ты иди носки штопай. Их это бесит нереально, но и уйти не могут — гордость не позволит.

— И что? Вот такая постоянная война? — поморщился я.

— Ну, не всегда. Стерпится-слюбится. Но держать все равно в ежовых рукавицах надо.

Глава 24

Бредя в одиночестве к автобусной остановке, я думал. Думал о словах, что услышал сегодня от Бори, от брата. В каком-то смысле они говорили об одном и том же. Все мои мысли сводились к одной: так я никогда не смогу.

— А почему нет? — внезапно вслух произнес я.