Ты - моя судьба

- Мы чуть не погибли.

- Я знаю.

Он снова принялся рассматривать картину.

- Вы ее любили, мистер Миллз?

- Да.

- Так вы действительно намеревались жениться на ней?

- Да.

- Из-за ребенка или из-за самой Бекки? Итан опять обернулся и опять посмотрел на нее долгим взглядом.

- Трудно определить, где кончается одно и начинается другое, - сказал он. - Мать и ребенок, в сущности, одно целое.

- А отцы?

Он опять молча посмотрел на нее. Его глаза, казалось, пытались рассмотреть то, что было за словами, проникнуть в истинный смысл, заглянуть в ее сердце.

- Нет, мне кажется, это другое. Больше духа, чем сердца. Отец - это солнце и небо. Мать - земля, все, что растет.

Слова были слишком красивыми, даже вычурными, но из-за того, как он произнес их, впечатление было сильным. Освещенный отблесками огня из камина, Итан Миллз казался сейчас существом таинственным, мистическим.

- Я полагаю, вы жаждете пролить свой отцовский свет на Дэнни? - спросила она.

- Я хочу видеть его, это действительно так. Итан Миллз опять превратился в глыбу гранита. Одержимый! Надо, однако, что-то делать. Откинув шерстяное одеяло, она села на кровати, свесив ноги. Перед тем как ее уложить, Силия сняла с нее куртку и тяжелые зимние ботинки.

- Если смогу идти, я проведу вас в его комнату. Итан подошел к дивану. Как и она, он был в носках. Он протянул руку. Кэт взглянула в его серые глаза и, поколебавшись, тоже протянула ему руку; он помог ей подняться на ноги. Итан держал ее руку крепко и уверенно, ладонь была теплой. Она пошатнулась немного, и он помог ей удержать равновесие и только потом нехотя отнял свою ладонь.

- Куда это ты собралась? - раздался голос Силии с порога.

- Я проведу мистера Миллза к Дэнни.

- Ты еще слишком слаба. Ложись-ка обратно на диван, я принесу чаю. Тебе надо окрепнуть. Я сама проведу мистера Миллза наверх. Потом я приготовлю ужин для вас обоих. А пока отдыхай.

Кэт взглянула на Итана: он думал только о том, как бы поскорее увидеть сына. Ей хотелось, конечно, тоже быть там, посмотреть, что там будет, но Силия права: взобраться по лестнице на второй этаж будет непросто. Сейчас ей было трудно даже стоять.

- Хорошо, ладно, - сказала она, обессиленно рухнув на диван. - Только не будите Дэниела. Не надо его пугать среди ночи, - посмотрела она прямо в глаза Итану. - Это мое условие.

Он молча кивнул.

- Я там буду рядом, не беспокойся, Кэти, - заверила Силия. - Пойдемте, мистер Миллз.

Они ушли наверх, а для Кэт наступили мучительные минуты. От того, что произойдет сейчас наверху, зависит многое. Может быть, от этого зависит, соединится ли судьба Итана с их судьбой.

Ей уже не было так зябко, как прежде, но она все еще лежала, обхватив себя руками и свернувшись калачиком. Ее взгляд переместился на картину над камином. "Бекки, - пробормотала она. - Ты отдала мне своего ребенка, и ты хочешь отдать еще и своего мужчину... Нет, не надо. Я не хочу. Мне что-то страшно".

Глава 4

Итан из последних сил тащился вслед за Силией вверх по лестнице. Так сильно он уставал только раз в своей жизни - когда ему было еще шестнадцать и они с друзьями из резервации надумали бежать марафон. Они наметили тогда круг в двадцать шесть миль, огибающий резервацию, и было объявлено, что тот, кто прибежит первым, будет коронован. Победитель должен был быть признан самым сильным, самым мужественным и почитаться всеми.

Племя стало серьезно готовиться к состязанию. Двенадцать юношей неустанно тренировались в течение нескольких недель.

В день соревнований жара стояла нестерпимая. Некоторые жители высказывали сомнение, разумно ли вообще устраивать бег в такое пекло, однако другие возразили, что маршрут пересекает несколько ручьев и речек и, во всяком случае, недостатка в воде не предвидится.

Последняя миля была сплошным мучением. Когда Итан под приветственные возгласы небольшой толпы споткнулся о финишную ленту, ему показалось, что он умирает.

Его отнесли в дом отца, и он лежал там недвижно несколько часов, постепенно приходя в себя. Только три бегуна смогли финишировать. Старейшины племени решили не проводить больше марафонов. Для Итана же этот забег был поучителен: во-первых, он узнал, что его воля может быть очень сильной; во-вторых, он понял, что для того, чтобы победить, надо очень этого захотеть.

Силия ждала его на верхней площадке лестницы.

- Извините, - негромко сказал он. - Я, оказывается, не так силен, как прежде.

- Сколько вы прошли сегодня?

- Я не знаю. Может быть, пятнадцать миль. Мисс Ролли не единственная, кто подвез меня на машине.

- Однако пятнадцать миль, да в такую погоду... - проговорила Силия, качая головой. - Вам повезло, что вы остались в живых.

- Я знал, ради чего шел. Силия кивнула..

- Ну, проходите, - сказала она, включая свет.

Сердце Итана бешено заколотилось: они приближались к комнате Дэниела. Дни, которые он высчитывал в ожидании этого момента, переживая мучения тюремного заключения, казались ему иногда бесконечно длинными. А сейчас, почти как в том марафоне, хоть силы и на исходе, желанная цель совсем рядом.