Ты – моя собственность

– Вы не должны никуда и ни с кем ходить, – сказал он, склонив свое лицо так низко, что мое и его дыхание смешались, отчего в животе сладко заныло, а вся кожа покрылась мурашками. – Никто не смеет к вам приближаться!

Он дышал часто и коротко, ноздри его раздувались. Казалось – еще немного и он задохнется. Я не понимала, отчего он злится – так. Неужели было нарушено какое-то правило?

– Но… Я и не хотела… Никуда идти… – пробормотала я, тщетно пытаясь отвести взгляд. Потому что если я его не отведу…То сама задохнусь…пожалуй… – Пришел этот ваш… со шрамом и велел мне пойти… Я не знала…

Боги! И зачем только я оправдываюсь? Король в гневе. Он не слышит ничего, кроме собственной ярости.

– Никто здесь не может говорить вам, куда идти, никто, кроме меня!

И снова он сказал какую-то глупость. А как же девушки-служанки и это вот «его величество ждет вас в библиотеке, давайте наряжаться…»?

В любой другой момент я бы не преминула напомнить ему о его оплошности, но какое-то внутреннее чутье подсказывало, что сейчас этого говорить нельзя. Ничего сейчас говорить нельзя.

Но я все-таки сказала:

– Вы так обеспокоены? Мне грозила опасность?

– Какая опасность вам может грозить в моем замке? – раздраженно бросил король. Но вот уверенности в его голосе не было.

Он молча смотрел мне в глаза. Этот взгляд пронизывал, прожигал, завораживал… Словно им король касался там, глубоко внутри, чего-то сокровенного, так, будто только он один имел на это право… Мне было тесно в объятиях, я почти задыхалась.

– Поцелуйте меня, – велел король.

Это было так неожиданно, что я застыла. И снова промелькнула мысль, что держать свое обещание он не собирается. Впрочем, это ведь не он будет касаться меня, а я его.

Буду? Да ни за что!

– Ну же!

В его голосе нетерпение. И уверенность в том, что я не откажу.

А разве я могу отказать? Я же имею дело с темным! Нет, я бы, конечно, с легкостью противостояла его обаянию, но разве могу я противостоять магии? Не могу…

Я зачарованно потянулась губами к его губам, чувствуя, как сумасшедше колотится сердце. Приникла осторожно, словно пробуя на вкус… Его губы были упругие и нежные, такие приятные, что голова моментально закружилась, по телу растеклась странная слабость, и сладко вспыхнуло внутри. Отрываться не хотелось… Хотелось стоять вот так вот бесконечно долго, и трогать губы губами, и пьянеть от их упоительной гладкости, от неуловимого запаха яблок, чувствуя как каждое прикосновение рассыпается искрами в животе.

Король хрипло выдохнул и слегка отстранился, я невольно потянулась следом, всхлипнув от невыносимого чувства потери. И этот мой еле слышный всхлип словно послужил сигналом к началу.

Его рот смял мои губы в жарком, неистовом поцелуе. Бесстыдном, жадном, глубоком… Безумно возбуждающем. Будто волной штормовой накрыло с головой, поволокло в темный омут, где нет ничего, кроме влажных требовательных губ, дразнящего языка, горячего дыхания на щеке, от которого плавилась кожа. Внизу живота сладко пульсировало, вспыхивало колючими искрами, в висках грохотала кровь. Он целовал меня так, что ноги подкашивались. Так, что нечем было дышать. Так, словно брал меня прямо сейчас, делал своей собственностью, присваивал. Я обмякла в его руках, смирившись с тем, что произойдет дальше. Почти желая того, что произойдет… Да нет, не почти.

Не в силах больше противиться желанию, я ответила на поцелуй. Теперь уже не король прижимал меня к стене – я прильнула к нему, обхватив руками, с томительным стыдом предвкушая, что будет дальше.

Но я ошибалась.

Он оторвался от меня, отодвинулся и уткнулся лбом в стену, хрипло и коротко дыша, словно каждый вздох доставлял ему нестерпимую боль. Его плечи подрагивали, бока ходили ходуном.

– Нынче ночью вы будете у меня в опочивальне, – через какое-то время сказал король. – Служанка приведет вас. И запомните, вы не можете ни с кем говорить, кроме нее, никуда ни с кем уходить. Вы здесь только для меня.

Король ушел, а я, едва держась на ногах, побрела к кровати и обессиленно рухнула на нее.

22

Его поцелуй все еще горел на моих губах, а тело сладко ныло от желания, словно, даже исчезнув, этот мужчина оставил на мне свой след, свою печать. Я уже была готова признать, что мне была приятна и ярость короля, когда он увидел меня рядом с другим, и несдержанность после. Но я не обманывалась в том, что это на самом деле. Магическое влияние темного…

Я не слишком часто его испытывала.

Однажды сестра показала мне, что это такое. Она бы никогда не стала, но я так ее просила… И она сдалась – повелела мне принести столовые приборы в ее комнату – вполне безобидное, хоть и нелепое и бессмысленное действие. Но я бежала выполнять это поручение так, словно бы это было лучшее, что я могу сделать в этой жизни.

Когда морок прошел, я ужаснулась. И тут же потребовала у нее дать обещание никогда, никогда так не поступать. Мирая тогда лишь пожала плечами: «Мне бы и в голову такое не пришло». Да никому бы не пришло!

А через несколько дней подарила мне образок богини, сказав: «Это защитит тебя. И от меня тоже».