Ты моя проблема

Я делаю больно нам обоим. Транслирую физическую боль, чтобы заглушить душевную.

— Это неправильно, все это… я хочу уйти, — шепчу ему в губы, потому что он снова стал ближе.

Чувствую его горячее дыхание и злость.

Соколов с размаху ударяет кулаком в стену прямо над моей головой и, оттолкнувшись, делает несколько шагов назад. Кажется, уходит на кухню. Слышу лишь, как гремит стекло.

Подбираю упавший на пол шарф и крадусь к двери. Звуки сейчас воспринимаются громче, чем есть на самом деле. Нервная система работает на максимум.

— Если ты уйдешь, — его ор слышно на весь дом, — только попробуй уйти, Зайцева.

Снова звук удара и битого стекла. Я уже вцепилась в дверную ручку, но на его последних словах пальцы ослабевают. Смотрю в пустоту прихожей. Считаю до десяти. Думаю.

Думаю, а потом выхожу из квартиры, громко хлопнув дверью. Соколов не бежит следом. Нет, он никогда не сделает подобного. А я… я, наверное, получила, что хотела. Выговорилась, но легче мне почему-то не стало.

Он пожалеет о том, что сейчас произошло, как и я. Мы оба пожалеем, но будет поздно. Слишком поздно…



68

Я не сплю почти всю ночь.

Слышу звон будильника, но вставать с постели не хочу. Внутри все горит огнем. Адское пламя сжирает эмоции, делает апатичной.

Поднимаюсь с кровати и приступаю к ежедневному утреннему ритуалу. Зависаю в душе почти на полчаса. Опаздываю на учебу, что делаю крайне редко. В фойе сталкиваюсь с Юлькой, она прячет взгляд и ускоряет шаг. Все здесь одно сплошное напоминание о моих отношениях. Именно они изменили мою жизнь. Вывернули наизнанку.

С горем пополам отсиживаю занятие. Совет в виде погрузиться с головой в работу (учебу) со мной не срабатывает. В восемь плетусь на остановку. Мама звонит сегодня с самого утра, но я не отвечаю. Не знаю, о чем с ней говорить, а самое главное — как. Она же все видела, наверное, именно поэтому и отговаривала от отношений. Стыдилась или просто не хотела терять еще одного мужика из своей коллекции?

Господи, что я несу? Она же моя мама. Так нельзя. Это ужасно — думать так.

Но я зла. Слишком зла.

Дома хожу из угла в угол. Никак не могу успокоиться и найти себе места.

Сжимаю в руках смартфон и пролистываю ленту, сторис. Денис никак не обозначался.

В таком состоянии я нахожусь двое суток.

На третьи — беру из тумбочки ключи от квартиры Соколова и, вместо того чтобы посетить учебу, еду к нему. Не уверена, что застану его дома, но я подожду. Нам нужно поговорить. Спокойно.

Когда попадаю внутрь, сразу понимаю: что-то не так. Осматриваюсь, прохожусь по комнатам. В квартире бардак. В спальне замечаю приоткрытый шкаф, трогаю его вещи, но еще не понимаю того, что произошло.

Пока все выглядит так, словно он второпях собирался на тренировку.

Завалившись на кровать, открываю инстаграм.

Первый пост, что вижу, видео океана в режиме таймлапс и Соколов, показывающий какие-то элементы из своей тренировки. Геолокация — Камчатка. Подписи нет. Комментарии закрыты.

Он улетел? Просто взял и улетел?

Нет, наверное, это старое видео. Поэтому я продолжаю ждать. Сижу здесь часов до трех ночи, а потом впервые за все время решаюсь ему позвонить. Денис отвечает мгновенно, но дыхание у него слегка сбито, будто бы он тренировался или…

Нет, я же это все себе только придумываю.

— Привет, — говорю совсем тихо и сразу повторяю приветствие, но уже громче.

— Что-то случилось?

— Нет, я просто хотела поговорить… я у тебя в квартире.

— Меня нет в Москве.

— Что? Ты… где ты?

— На Камчатке, у друга. На пару недель.

— Пару? Денис, я вчера…

— Ксюша, — он выдыхает, — у меня скоро бой. Подготовка, тренировки. Реши для себя, пожалуйста, чего ты хочешь. Я не собираюсь раздувать этот скандал еще больше. Ты сделала выбор. Я его принимаю. Но у меня сейчас правда нет времени на выяснения отношений, — замолкает. — Просто определись, чего тебе нужно.

После этих слов он сбрасывает звонок, а я так и сижу с прижатым к уху телефоном.

Хочется кричать. Орать благим матом на всю эту квартиру.

Какое-то время я не шевелюсь, а когда ко мне возвращаются силы, бегу в небольшую кладовку, достаю из ящика с инструментами топор и наношу удары по кухонному гарнитуру. Рублю эти деревяшки с истошным криком:

— Ненавижу, ненавижу тебя!

Бью стекло, рублю столешницы. Ору и плачу.

Во мне столько злости, отчаяния, обиды, стыда, боли. Все смешивается и не дает дышать. Жить не дает.

Мне плохо без него. Мне так плохо. Оседаю на пол, растирая по лицу слезы. Вот теперь я снова чувствую себя виноватой. Глупой малолеткой, которая не шарит в отношениях, которая сначала вопит, обвиняет и лишь потом думает головой.

Почему он уехал, когда так мне нужен?

Осознав, что натворила, нервно трогаю свои волосы и ухожу отсюда. Закрываю дверь на ключ и вызываю лифт чуть подрагивающими пальцами.

В маршрутке смотрю в окно, из-за освещения в транспорте я четко вижу в стекле свое отражение. Кривлю губы. Отворачиваюсь.

В моей собственной квартире меня караулит мама. Стоит пройти в прихожую, и она сразу вылетает мне навстречу. Вид у нее заспанный, волосы всклокоченные.