Ты моя одержимость

Первый учебный день в институте начался довольно бодро. Сначала, ожидаемо, всех первокурсников собрали возле главного входа. Затем из толпы студентов показалась невысокая женщина в нежно-лиловом деловом брючном костюме. Она поднялась на три ступеньки, так, чтобы все остальные могли ее видеть.

– Доброе утро, первый курс! – она делает акцент на первом слоге каждого слова. – Я декан очного отделения, Анна Валерьевна Прохорова, мы с коллегами поздравляем каждого из вас с поступлением в наш замечательный вуз. Годы обучения…

Анна Валерьевна говорит приблизительно десять минут, затем, словно мама-утка, собирает первокурсников вокруг себя и ведет внутрь здания на экскурсию. Их не много. Оно и понятно, институт у нас небольшой. Вот, оказывается, даже деканов у нас всего два: очного и заочного отделения.

Так как я уже была здесь недавно, решаю сосредоточиться не на интерьере, а на студентах, вместе с которыми мне предстоит учиться как минимум ближайшие четыре года.

Кто-то уже успел разбиться на небольшие группы. Увидев, как ребята одной из этих групп немного притормозили возле стенда с объявлением о каком-то конкурсе картин, понимаю, что мне нужно именно к ним. Их семеро, среди них и та самая странная парочка, которую я встретила в библиотеке, – девушка со смелой стрижкой и кудрявый парень. Только сегодня вместо рубашки с бабочками на нем красуется черная худи с оранжевой надписью «ORGASM», где буква «M» похожа на логотип московского метро. Выдохнув и покрепче сжав в руке сумку, направляюсь в их сторону.

– Привет. Вы же тоже на художественный? – уточняю у них.

– Привет, верно, – улыбается мне та самая девушка с выбритыми волосами. – Видела тебя у библиотеки. Я Настя.

– Лера.

– Сырь, – коротко представляется кудряш.

– Сырь? – на всякий случай переспрашиваю я.

– Его зовут Олег, – говорит за него Настя, – но он просит называть себя Сырь, а мы желания каждого уважаем.

– Э-э-э, ладно.

Сырь так Сырь. Странное имя, но ребята сами по себе выглядят необычно.

– А ты из какой школы? – спрашивает меня другая девушка. – У нас тут несколько из восьмидесятой, прикинь, целых три человека и все на один факультет. А я из пятьдесят пятой.

– Я из Сочи.

– О-о-о-о, прикольно. В общаге, получается, жить будешь?

– Нет, я у друзей семьи живу.

Решаю на протяжении всей экскурсии и дальше держаться за своими новыми однокурсниками. С ними мне спокойнее, не чувствую себя потерянной белой вороной.

Показав главные аудитории, спортивный зал и столовую, Анна Валерьевна заводит нас в совершенно небольшую аудиторию с закрытыми шторами, в которую мы все едва помещаемся, и говорит, что ей надо срочно бежать по каким-то неотложным делам, а мы зачем-то должны ждать ее здесь.

– Как думаете, чего от нас еще хотят? – спрашивает Настя.

– Не интересно, – отвечает Сырь и смотрит время на телефоне. – Главное, чтобы скорее домой отпустили.

Неожиданно свет в аудитории на мгновение гаснет.

– И что это было? – звучит в толпе.

Затем свет гаснет еще раз.

– Что за прикол?

И вот уже свет мигает с большой скоростью, углы аудитории загораются красным, а где-то над нашими головами начинает невыносимо громко орать сигнализация. Все с криками несутся к выходу. Мы с Настей и Сырем стоим почти рядом с дверью, поэтому нас одних из первых выталкивают в коридор. Стоило перешагнуть порог, как на глаза тут же кто-то накидывает черную плотную тканевую повязку, тем самым полностью отрезая меня от остального мира. Вокруг слышатся громкие, нечеловеческие, я бы сказала, звериные крики. Затем кто-то довольно грубо тянет меня за руку, а уже через мгновение я чувствую спиной прохладу стены, а по бокам от себя – других людей. Будто на расстрел выстроили.

– Сегодня вам суждено спуститься в преисподню-ю-ю-у, а-а-а-у-у-у, – с дикими завываниями разносится по коридору громкий голос человека, который словно только что сбежал из психбольницы. – Идем вперед и не высовываемся, а-а-а-у-у-у, кто выйдет из строя, я не виноват, хи-хи-хи.

Все это похоже на какой-то бред. Сигнализация, завязанные глаза, сумасшедший голос, звери. Нас выводят на улицу, ведут через дорогу, словно слепых беспомощных котят. Вокруг со всех сторон яростно сигналят машины, звериные крики не умолкают ни на секунду. Периодически кто-то то дотрагивается до меня, то подталкивает в сторону, то зачем-то начинает щипать. И мне уже хочется послать всех куда подальше и сорвать повязку.

Шум улицы исчезает, мы заходим в какое-то здание, поднимаемся по лестнице. Я несколько раз спотыкаюсь, чуть не налетев на впереди идущего человека.

– Йа-у-а-а-а! Снимайте повязки-и-и-и! – приказывает все тот же голос. Сразу тяну руки к голове. Но, сорвав повязку, понимаю, что ничего особо не поменялось – мы снова находимся в темном помещении с выключенным светом. Единственное – глаза, немного привыкшие к темноте, теперь могут различать некоторые очертания.

– А теперь бегите! – торжественно кричит голос. – Бегите, бегите, найдите выход до того, как умрете и останетесь здесь навсегда-а-а-а-а!