Я обернулась, чтобы увидеть улыбающегося Атуана Мусто. Он, в ливрее с иголочки, шёл к нам от дверей и сиял не хуже обстановки. Остановился в нескольких шагах и низко поклонился, застыв надолго в этой позе. Затем выпрямился и с волнением объявил:
– Нет слов, чтобы выразить мою радость… замок снова вернулся в руки его истинных хозяев! Я и весь штат слуг неизмеримо счастливы снова служить вам! И, нейд Сейдж, нейди Тинна… матушка передаёт нижайшие поклоны, – он опять склонил голову.
– Она жива?! – я приложила руку к груди. Кормилица Сейджа, мать Атуана, я так и не спрашивала у Сейджа о ней, не желая напоминать.
– Да, оправилась благодаря вашей помощи. Снуёт по дому ещё бодрее, чем прежде, и теперь требует, чтобы я скорее привёл ей невестку, – Атуан тихо хохотнул в кулак.
Короткий взгляд на супруга сказал мне всё: это он приложил все усилия, чтобы старая кормилица поправилась. И тоже молча, не ставя меня в известность. Впрочем, такой уж у него характер. Я быстро погладила его по рукаву.
Сейдж посмотрел на меня.
– Не обманывайся, мы только начали, – сказал он. Я не сразу поняла, что он говорил о замке. – Остальные помещения в отвратительном состоянии.
– Не беда, – я даже обрадовалась, предвкушая, с каким удовольствием превращу этот замок снова в жилой, верну ему былую красоту и величие. А потом испугалась, наконец сообразив, что имели в виду близнецы. Почему ругали Сейджа за риск и безумие.
– Сейдж, ведь это же Диомея! Разве тебе можно владеть замком в открытую? У тебя отберут его, как только узнают, ведь ты же… – я осеклась, вспомнив о присутствии Атуана. Не договорила опасные слова: «вне закона».
– Всё улажено, птичка, – Сейдж мягко мне улыбнулся. – Всё улажено, я официально получил королевское прощение. Не просто так, конечно, пришлось продать им несколько моих изобретений, включая пару будущие. Но тс-с, пока об этом знаешь только ты. Я хотел сказать тебе первой. Ну как? Я прощён?
Я придвинулась так, чтобы Атуан не услышал, и шепнула в самое ухо:
– Сегодня ночью узнаешь.