Ты – мой грех

– Я не буду сегодня пить, клянусь тебе. Не будь такой жестокой, Люба, – скривила губы мама, будто собираясь заплакать.

Я торопливо развернулась, схватила сумку и вышла из нашей пятикомнатной коммуналки.

Не быть такой жестокой? Я бы хотела, но приходится. Когда я дома – тревожусь за брата, когда на работе – тревожусь за сестру, ночами снится что отчим прирезал маму в пьяной драке, и как тут не быть жестокой?!

Так, тьфу, хватит! Нужно подобрать нюни, смысла страдать – нет. Вместо этого буду продолжать бить копытом. Прорвусь!

– Привет, – я села в машину к Серёге.

Он тут же потянулся ко мне с поцелуем, от которого я увернулась.

– Фу, воняешь!

– Только покурил, – рассмеялся он.

– Вот и не тяни ко мне губы сейчас. Заводи, поехали уже, смена скоро.

Все же, хорошо что я Серого встретила. Бармен он хороший, меня научил мешать алкоголь, и в клуб устроил. А платят там отлично, только музыка орет так, что потом весь день звон в ушах. По этой причине Дианку я с собой и не таскаю. А еще потому что пьяных гораздо больше, чем у нас дома.

– Ты говорил что есть вариант, как мне деньги достать, – напомнила я.

– А ты меня неласково встретила, любимая. Так что не скажу.

– Серый, блин, не буду я тебя сейчас целовать, у тебя во рту пепельница. Говори уже!

– Тоже мне, девушка, табак ей мешает. Другие сосутся, и ничего, а ты выкаблучиваешься.

– Сереж, хватит. Это не шутки, мне двадцать миллионов нужно найти. Сумма нереальная. Ты сказал, что есть вариант, если не шутка – скажи уже, а если шутка – иди в задницу, – холодно произнесла я.

– Слушай, а почему двадцать миллионов-то? – зачем-то тянет время Серый. – Как они Лёху помогут вытащить? Ты что, хочешь организовать его побег? Наймешь людей подкоп рыть, подкупишь охрану колонии, да?

– Нет. Эти деньги нужны на подкуп прокурора и судьи. Всё схвачено.

– Точно? Не кинут?

Друзья моего брата уверяют, что не кинут. Я в этом не уверена… я не уверена даже в том, что смогу достать эти деньги. Я же не блогер какой-нибудь, мне миллионы не платят за рекламу щеток для задницы, но если есть шанс вытащить брата, я должна это сделать. Обязана.

– Так что с деньгами? – снова спросила я.

– А почему ты так сильно хочешь Лёху вытащить?

– А ты так и будешь вместо ответов задавать вопросы? – раздраженно спросила я.

– А мне любопытно. Пока не ответишь – не скажу тебе ничего. Так что?

– Лёша – мой брат, и это естественно, что я хочу его вытащить из колонии.

– Этого мало, – ухмыльнулся Серый. – Ты прямо повернута на Лёхе, здесь есть что-то еще. Мне нужно ревновать? Может, брат не родной, а какой-нибудь сводный, и типа вообще не брат?

– Брат. Родной. Роднее не бывает.

– И?

– И в тюрьму он из-за меня попал, – призналась я. – Доволен?

– Вау! Так та наркота, с которой Лёху приняли – это твоих рук дело? Барыгой была, Любань?

Я сцепила ладони в замок, и отвернулась к окну. Я не барыгой была, а дурой. Полнейшей идиотиной.

– Люб?

– Лёша работал много, хотел накопить денег и забрать нас с сестрой, чтобы вместе жили. Целыми днями впахивал, а я… ну, я подростком была, кто бы меня куда взял, – горько усмехнулась я. – Вот только мне очень хотелось брату помочь, и поскорее вырваться из всего этого.

– И потому решилась наркоту разносить? Ты закладки делала, или что? Курьером была?

– У нас в школе паренек появился новенький. Это на четырнадцатое февраля случилось. Я сделала много валентинок, сидела на месте вахтерши и продавала их. Пусть и по мелочи, но зарабатывала я всегда. Он подошел, купил, мы разговорились, я и выложила что мне деньги нужны, и побольше. Меня реально совесть мучила, что Лёша по двадцать часов в сутки работает, а я всего лишь школьница. И этот парень предложил подработать. Он же тоже школьник, одет был хорошо, хотя тоже из семейки типа нашей. Взрослому я бы не поверила, заподозрила бы обман, а такому же как я почему не поверить?

– Что нужно было делать?

– На Весновский рынок приносить сумку с вещами. Всего лишь сумку, представляешь? Некоторые продавцы ведь на хозяев работают, и потому иногда своими товарами приторговывают, а не хозяйскими, дополнительный заработок. И вот, я всего лишь должна была иногда относить на рынок сумку с «товаром», за что мне будут давать неплохие деньги. Пять тысяч, – я с трудом удержалась, чтобы не сплюнуть.

Ну как я могла быть такой идиоткой? Я ведь и правда поверила. Есть продавец, есть товар, за который он должен отчитаться перед хозяином, а есть дополнительный товар, прибыль от которого пойдет не владельцу, а самому продавцу. Мама ведь также в магазине приторговывала. Покупала всякие семечки, консервы и порошки напрямую у поставщика и толкала мимо кассы. Я еще и обрадовалась тогда – целых пять тысяч за то, что я сумку отнесу на рынок? Это же такие деньжищи, а работы всего на час.

– Товар, я так понимаю…

Серый не договорил, и я кивнула.