Ты меня бесишь

— Молодец, что не стесняешься, — говорит Эл и тянет его вверх, чтобы поставить на ноги. — Что принимал?

Мак с трудом разлепляет глаза, но никак не может сфокусироваться. Взгляд бездумно блуждает по кухне, никак не выделяя Элизара из общей обстановки.

— Триг… Ма… И это. Ну… Ты понимаешь, — пытается что-то ответить он, и зачем-то протягивает руку к лицу Эла. — Ничего.

— Ага…

Эл тащит его в летний домик, где в основном работает, и оставляет в чулане, где нет ничего, кроме матраса. Без лишних слов, он уходит.

Чтобы сначала убрать за ним и позвать Кейт есть.

А затем вернуться, смешать нужный коктейль и подать ему вместе с глубоким тазиком.

В себя Мак приходит постепенно, то проваливаясь в удушающую темноту, то выныривая из неё (и жалея об этом…). Однако более менее осознаёт он всё в один момент, целуясь с тазиком в последний (он надеется) раз.

Перед глазами всё плывёт и двоится, дико хочется пить и гудит голова. В остальном же, бывало и хуже.

Он лежит, не шевелясь, и ждёт, что будет дальше.

По щекам его, будто сами собой, бегут слёзы. Мак не знает, по какой именно причине.

Вытирать их лень.

С книгой в руках и дымящейся сигаретой, сбоку вырисовывается фигура Элизара.

— Хорошая вещь, большая часть должна была выйти, по крайней мере, ходить прямо сможешь.

— Что? Где… — он пытается осмотреться. — Где я? Мать уехала?

— Ага, пока поживёшь у меня. Не против? — Эл улыбается.

— Ага, — отзывается он так же, и крепко зажмуривается.

Двигаться больно, лежать неудобно, во рту… лучше не думать, что.

— Пить… Хочу.

Эл подаёт ему бутылку с меловой по цвету водой, что никак не отражается на вкусе.

— Вылей всё из тазика на улицу в яму, заодно свежим воздухом подыши.

Он возвращается на стул, где почти все это время сидел, и переводит внимание на книгу в кислотно-желтой обложке.

Мак жадно выпивает воду, затем пробует подняться. Почему-то трёт затылок, словно недавно крепко им ударился. И решается вынести на улицу тазик. Правда на обратном пути спотыкается и падает на пороге. Встать, почему-то, больше не получается.

— Твоей матери стоило сделать что-нибудь значительно раньше. Не думай, что я в упрёк, — Эл поднимает его, не особо обращая внимания на аккуратность, — просто самому будет теперь муторнее выбираться. И это, — он возвращает Мака назад, к матрасу, — это не оздоровительный центр, хорошо? Считай, что ты в гостях. Будь повежливее с Кейт и Хедриком, если не хочешь огрести. И я сейчас даже не про себя говорю.

Ему хочется обложить Мака вопросами, но время сейчас едва ли подходящее. Да и Соро не звонил.

— Тебе нужно восстановить силы.

— Спасибо, — шепчет он, уже забыв половину из того, что сказал Эл. — Ты… не прогонишь меня? Мне идти некуда. Я… не всегда так.

— Хорошо, — Эл толкает его на матрас, — спи.

Он ставит ему ещё одну бутылку с водой и уходит.

***

Кейт сидит на подоконнике в гостиной. Лучи полуденного солнца тонут в волосах, скользят по плечам, но не греют. Она зябко ёжится и оглядывается в поисках джемпера.

— Эл, подай, пожалуйста, — тянет руку в сторону кресла, на подлокотнике которого будто свернулся белый мягкий кот.

Этот джемпер Кейт надевает лишь дома, сразу становясь уютной и домашней, что не очень характерно для неё.

В этот момент у Эла звонит телефон.

— Кто моя девочка? — он подаёт ей кофту, целует в волосы и только потом отвечает на звонок. — Милый друг, — улыбается, — рыба была отменная.

«Рад слышать, рад, — отзывается Соро с улыбкой в голосе. — Я тут результаты получил. Правда не хотелось бы портить тебе настроение…».

Кейт, натягивает на себя джемпер, вопросительно смотрит на Элизара, но взгляд её не выдаёт тревоги.

— Говори.

Он подходит к окну, из которого видно летний домик, окружённый молодыми деревьями.

«Сначала было нечто странное, и я почти уверился, что он тебе не родной. Но затем… Я перепроверил дважды. Девяносто девять процентов на то, что ты его отец. А ещё у него анализы ни к чёрту».

— Хорошо, — Эл сбрасывает звонок и спешит на улицу, на пол пути поняв, что ничего не сказал Кейт.

Он заходит к Маку, проверить, жив ли он.

Мак пришёл в себя пару часов назад, но особо не осматривался и не предпринимал попыток встать.

Он поднимает на Эла воспалённый затравленный взгляд, и будто пытается улыбнуться.

— Привет…

— Привет.

Эл с улыбкой, должно быть, жуткой, бросается обнимать его.

Мак замирает, затаив дыхание, совершенно теряется и не понимает, как себя вести.

— Эм… Па?

— В том-то и дело, результаты положительные, — просто говорит Эл и гладит его по спине, возможно, не сильно рассчитывая силу. — Ты должен будешь всё мне рассказать. Идём в дом. Как ты себя чувствуешь?

— Идём… Всё болит. Но сойдёт, — Мак глубоко вздыхает. — Значит, ты правда мой… ну, отец? Непривычно называть так кого-то родного, — говорит он тише, скорее сам себе, чем Элизару.

Эл на это ничего не отвечает, только заводит Мака в дом и объявляет Кейт:

— Это наш сын. Вам нужно нормально познакомиться. Мак, это Кейт, моя жена, ты должен относиться к ней с уважением, — он улыбается.

— Да как угодно, — отзывается Мак, разглядывая Кейт. — Привет.