Ты, как снег на голову (СИ)

Трудовые будни не вызвали у Стефана особых трудностей. Он умел работать с людьми, улаживать конфликты, иногда с тактичностью и юмором, иногда применяя немного более грубую физическую силу. От поклонников, как ни странно, спасала черная строгая униформа охранника, состоящая из строгих брюк, рубашки и жилета, с приколотым на груди бейджем с именем. Вместо рации у каждого охранника была гарнитура из миниатюрного наушника и микрофона. Это было удобнее, ведь в шуме музыки вряд ли услышишь писк рации. А вот смена в выходные ночи, действительно, оказалась напряженной. Шоу-программа выходного вечера привлекала намного больше народу. В выходные не только Артем показывал три великолепных номера, но и выступали приглашенные гости. Больше возбуждения, больше алкоголя и больше проблем. Именно в выходные люди позволяют себе расслабляться, сбрасывать оковы повседневности и, как говорится, развязывать галстук. Через две недели Стефан полностью освоился и чувствовал себя в клубе, как рыба в воде. Хотя сравнивать себя с рыбами парень не хотел, так как у владельца клуба была привычка давать очень меткие прозвища своим подчиненным. Девочек-мальчиков, так сказать, по вызову, он назвал именно рыбками, и прозвище прилепилось накрепко. У Стефана прекрасно получалось улаживать конфликты не только с клиентами, но и между персоналом. Почему-то его слушались беспрекословно, будто он здесь работает очень давно и занимает положение, как минимум равное положению Евгения Петровича. Стефан сам удивлялся, а Артем посмеивался и говорил, что он всегда так на людей действовал. Кто, как не Стефан, при всем своем нежелании, был старостой их класса? Кто был авторитетом в своей группе? Кто наводил порядок в студии, где они занимались три года? Стефан! Просто люди начинали прислушиваться к его мнению, начинали обращать внимание на его слова, произнесенные спокойным глубоким, чуть бархатистым голосом. Это дар — говорил другу Артем.

Глава 4

Стефан уже чуть больше месяца, как работал в Усадьбе. Так неофициально называли свое место работы и проживания местные обитатели. За месяц парень неплохо устроился, втянулся в работу, завел приятельские отношения со многими: и девушками, и парнями. На заинтересованные взгляды уже почти не обращал внимания, и научился с юмором выпутываться из щекотливых ситуаций. Поклонники томно вздыхали, но руки держали при себе, что Стефана более чем устраивало. В законный выходной он вставал в пять утра и отправлялся на разминку: делал свои обычные ката, бегал по тропинкам парка и купался в пруду. Сегодня он решил чуть изменить порядок. Сначала он пробежался, а уж затем пошел на пирс заниматься боевой гимнастикой, сняв мокрую после бега майку. Вскоре, войдя в ритм и полностью сконцентрировавшись на движениях, он забыл обо всем. Здесь, на небольшом пирсе, и в столь ранний час, за ним никто не наблюдал, и никаких неприличных мыслей парень ни у кого своими плавными текучими движениями не вызывал. Во всяком случае, Стефан так думал, и совершенно не замечал, что один неприличный взгляд синих глаз он все же привлек.

Андрей с большим трудом открыл глаза и посмотрел в окно, где уже пело раннее июньское утро. Вот сколько ни пей, а натура все равно возьмет свое, и проснешься обязательно рано. Жаворонок, твою мать, да и многолетняя привычка! Даже на часы не надо было смотреть, как пить дать, половина шестого. Мужчина потянувшись, как большой сытый кот, встал с широкой уютной кровати. Сегодня воскресенье, и его в кои-веки занесло в Усадьбу. Здесь тишина и покой, отдыхай, сколько хочешь. А он вновь встал ни свет ни заря! Андрей принял душ, набросил легкий халат прямо на голое тело, сварил себе большую чашку ароматного кофе и отправился на террасу, плавно переходящую в маленькую пристань. Его прихоть, сам выдумал, и почти сам построил. Этот небольшой, уютный коттедж на берегу пруда, чуть вдали от основных зданий, должен был стать его убежищем, приютом и, своего рода берлогой, где никто не будет его доставать. Но за все семь лет существования Усадьбы его владелец бывал в своей берлоге очень редко. С одной стороны процветающий бизнес занимал большую часть его времени, а мелькание примитивных мальчиков-мордашек в личной беспутной жизни не вызывало желания кого-либо привозить сюда. Он давненько никем всерьёз не увлекался, никто не вызывал желания объявить охоту, протрубить в рог и утонуть в азарте погони за сладким призом. Шлюшки надоели до чертиков, ведь за ними не надо охотиться, они сами охотятся за тобой, или точнее за твоим банковским счетом. «Скучно и пресно стало жить, не так ли Андрей Павлович?» — часто спрашивал себя мужчина в последнее время.