Ты как девочка

Я пытался вспомнить и не мог. Помнил только, что в том разговоре, который мы с Таткой и Лизаветой подслушали из прихожей, никто не сказал это прямо. Ни в том первом, случайно подслушанном разговоре, ни в разговоре с моим отцом 2–4 ничего не было сказано однозначно.

Татка говорила, что восприятие – это активный процесс, в котором работают наши чувства и представления о реальности, на восприятие любой информации влияет личный опыт. Вот мы подслушивали втроем, Татка, Лизавета и я, и разное услышали.

То есть слышали одно и то же, но каждый понимал, что хотел. Лизавета – что красивая Клара увела у Карла мужа. Для нее это естественно и понятно. А Татка – что в этой истории фигурировал оставленный ребенок (она помешана на брошенных детях). Как будто это пазл, и Лизавета свою часть пазла собрала правильно. А Татка – нет, у нее на информацию наложился «личный опыт», зацикленность на брошенных детях. И получается, что она наказала Мамочку совершенно ни за что… А может быть, и за что-то. Но даже если и было за что, какое ее дело?!

Ну, а я поверил… Я могу поверить во все что угодно – в синюю руку под кроватью, в то, что я был сыном Карла, что Лизавета разлюбила меня и не скажет мне больше ни слова, что Лизавета полюбила меня на всю жизнь… Сначала представишь, будто сделаешь набросок карандашом, потом еще ярче представишь, словно раскрасишь, – и вот оно уже само живет! Мне нужно стараться стать независимым, сильным, уверенным в себе – вот все это, о чем папа говорит… Я постараюсь. Попробую. Может быть, уже хватит об этом?

Вероятно, это было по-детски (или просто по-человечески, когда помилованный тут же начинает думать о совсем простых, обыденных делах, к примеру беспокоится, успеет ли сшить костюм к вечеринке или хорошо ли растет перец на подоконнике), но все это тут же перестало меня интересовать, и я стал думать о своих делах. О своих настоящих делах. О своем любовном треугольнике.

С одной стороны, есть что-то в том, чтобы чувствовать себя настоящим мужчиной: в одну девушку он влюблен, со второй спит. Круто, как в романе, правда? С другой стороны, я для этого не гожусь. Пора мне эту историю как-то разрешить. В смысле покончить с этим.

Последняя пятница апреля. Про счастье

Результатом подлого Таткиного предательства стало то, что я окончательно расстался с Лизаветой.

Все же знают, что есть любовь телесная и Духовная, земная и Небесная? Все знают, что Духовная любовь намного главней телесной любви? Но в моем случае обе любви едины и принадлежат Лизавете. А Татку мне просто жалко.

Вот к чему привело подлое предательство Татки: я буду с ней, потому что мне ее жалко. Как я могу бросить ее после того, что она сделала подлость и мучается. Человеку, который совершил предательство, очень плохо.

Помните, мы обсуждали, что у каждого есть признаки шизофрении? Не знаю, можно ли вообще считать меня здоровым, если я часто представляю себя другими людьми?

Когда я представляю себя Таткой, то я чувствую обиду на Карла, что ей больше нравится Лизавета (Карл говорила, что Татка хорошая и скучная – ха-ха), и обиду на жизнь, и что кто-то должен за это ответить. Мамочка просто оказалась под рукой. Если свести все причины и следствия в одну цепочку, получится, что именно из-за приезда Карла Мамочка перестала писать свои романы? Из-за Карла начала писать романы и из-за нее же бросила?.. Ничего себе! Ну прямо роман.

Вы тоже попробуйте представить себя Таткой: ваш собственный отец вас не хочет знать, вами пренебрегают все, кто может, и единственный доступный способ выместить свою обиду на жизнь, на отца, злость на меня, на всех – это предательски слить в Интернет информацию о ни в чем не повинном человеке. Ужас, да? Конечно, в этой ситуации я выбрал Татку, что мне еще оставалось…

А Лизавета справится и без меня. У нее бывают панические атаки, но Татка говорит, она справится, если будет правильно лечиться.

Интересно получается. Получается, я прожил всю историю, будто я приемный ребенок, так, как если бы это было правдой. Переживал, мучился, делал перед собой вид, что все нормально, чуть не умер, если честно. Зачем? Ведь все на свете случается зачем-то. Может быть, для опыта, писательского и личного?

Может быть, еще чтобы узнать: папа хочет, чтобы я был счастлив?..

Да, насчет счастья. Татка говорит, что умные люди не бывают счастливы. Что умные, наоборот, склонны к экзистенциальной депрессии: анализируют, переосмысливают, размышляют о жизни и смерти… И Мамочка, и папа, и Карл – все, словно сговорившись, словно я их об этом спрашивал, говорили о счастье, все утверждали, что счастья не существует. Вот и Хемингуэй писал: «Счастье умных людей – самая редкая вещь, которую я когда-либо встречал». Ну, не знаю…

И только Лизавета сияет заветной звездой моей жизни в пушистых розовых тапках с помпонами.