Ты будешь моей (СИ)

Я ничего не ответила ему. Просто не знала, что сказать. Захар помнит все, возможно любит меня, а я не понимаю, что со мной, какие у меня были чувства. Нам еще предстоит многое выяснить, но сегодня была обессилена. Хотелось обнять сыночка, укрыться одеялом, и уснуть до утра.

Захар привез меня к подъезду тети Кати. Попросил мой номер телефона, и как только я продиктовала его, он тут же сбросил мне вызов.

— Сохрани. И если что понадобится, всегда звони.

Я кивнула ему. Поблагодарила за ужин, и за десерт, который он все же купил для Гордея, и отказавшись от сопровождения до квартиры, быстро скрылась за дверью.

Мне нужен отдых. К тому же старые раны давали о себе знать, и снова начинала болеть голова.

Забежав в квартиру, я спиной прислонилась к двери, и погруженная в свои мысли, прикрыла глаза. Так становилось чуточку легче.

Мамочка… Какая же ты у меня, мамочка?

Сбросив с себя вещи, и сунув ноги в тапочки, я уставшая прошла в ванную. Умылась прохладной водой и посмотрела на себя в зеркало. Что-то изменилось… Взгляд? Но вроде такой же.

Еще бы! Меня настолько ошарашили новости, что обычного недоедания оказалось мало. Я едва ли не рухнула в обморок перед этим мужчиной, когда узнала, что он мой муж. Это было слишком неожиданно, хотя я всегда хотела узнать какой он. Узнала. А теперь боюсь, как бы не потерять сон. Скрывать не буду, Захар красивый, мужественный и… сексуальный. Он внушал доверие, но в то же время мне становилось страшно. А что, если он решит давить на меня? Я же понимаю, что он ждал меня, наверняка любит, и захочет, чтобы…

Нет! Я не буду думать об этом. По крайней мере не хочу придумывать то, чего не знаю. Не к чему наговаривать на человека.

— Машенька, Маша, — услышала я взволнованный голос тети Кати, и закрутив вентиль, рванула из ванной.

Женщина уже бежала ко мне.

— Маша, у Гордеюшки температура. Он весь горит.

Я тут же рванула к сыну, который лежал в нашей кровати и что-то тихо стонал. Лоб горячий, даже испарина легкая.

Сердце пустилось вскачь от волнения за сына. К горлу подкатил ком, и я тут же схватила телефон, собираясь вызвать скорую.

Руки дрожали, перед глазами все плыло, и я не сразу сообразила поинтересоваться пыталась ли тетя Катя сбить температуру.

— Девушка, вы то пробовали дать жаропонижающее ребенку? — спросила диспетчер скорой, а я впала в ступор. Не сразу поняла смысл ее слов, а когда дошло, повернулась к тете Кате.

— Вы давали Гордею сироп?

— Нет, — признала женщина, и тут же прикрыла рот рукой.

— Ну а чего вы тогда звоните? — услышала в трубке грубый голос. — Сбивайте сначала температуру. Нечего наглеть, машин и так не хватает!

— Вы что себе позволяете? — зарычала я, но тут же услышала короткие гудки. Пытаясь сдержать ярость, я на миг закрыла глаза и крепко сжала кулаки, слыша легкий треск телефона. — Сука!

— Машенька, прости.

— Да я же не вам, теть Кать! — едва не заплакала я, но очередной стон сына привел меня в чувства. Я быстро сорвалась с места и достала из ящика жаропонижающий сироп. — Они отказались ехать. Представляете?

Я открутила крышку бутылочки, и сама громко застонала, едва не матерясь на всю квартиру.

Ну что со мной не так? За что все это?

— Ты чего, милая?

— Баночка пустая.

Я тихо осела на пол, и не сдержавшись все же расплакалась. Мне просто хотелось лечь и реветь. Все! Но меня отвлек очередной стон сыночка. Мой малыш, моя кровиночка, он нуждается в помощи, а мне лишь бы ныть!

Ну, так дело не пойдет.

Сорвалась к нему, и двумя руками взяла его маленькую ручку. Какой же он горячий.

— Милый мой, я сейчас что-нибудь придумаю. Обещаю! Придумаю!

— Машенька, я пойду в аптеку. Нельзя оставлять Гордею в таком состоянии. А диспетчер эта бесчувственная баба. Вот кто она!

Я обернулась к женщине, и заметила, как она на ходу сбросила тапки и принялась искать теплые вещи. Я бросила взгляд на часы, и тут же поникла. Уже слишком поздно, а в нашем районе нет круглосуточных аптек.

Да что же это за день такой.

— Теть Кать, не нужно никуда идти, наша аптека уже закрыта.

— Да что б им пусто было! — выругалась она и застыла на мне суровым взглядом. Обычно такой ее вид показывал, что она злиться на кого-то, и в данном случае было понятно на кого. Раньше бы я подумала на меня, раз смотрит мне в глаза, но на самом деле она злилась на ту дуру из скорой. — Ну, послушай, деточка, давай вызовем такси? У меня же сдача осталась с той пятисотки что мужчина красивый в зале дал. Ради малыша мы жалеть ведь не будем?

— Мужчина? — задумчиво произнесла я, и спохватившись вернулась на пол за телефоном. — Точно, мужчина.

Надеюсь, он не откажет. Только не сейчас, Господи, прошу, только бы он не отказал.

Сквозь слезы, затуманенным взглядом отыскала в пропущенных его номер и тут же нажала на звонок. Мне было плевать сейчас на гордость, плевать на смущение и свой поступок. У меня сын находился в опасности!

«Абонент находится вне зоны…»

— Черт, черт, черт!

Больше ждать я не могла. Забралась к сыну, уткнулась лбом в его лоб, и пытаясь сдерживать слезы, тихо прошептала ему: