Ты будешь моей (СИ)

Я довольно улыбнулся и продолжил ласкать свою девочку. От каждого касания, проникновения языка в лоно, она то и дело стонала, извивалась и руками хваталась за мои волосы. Я чувствовал, что она хотела кончить, но растягивал удовольствия, желая, чтобы как можно дольше она стонала, даря таким образом мне свой отклик.

Я переместил одну руку и надавил на бугорок, слегка массируя его. А Юлька приподняла таз, желая быть ближе ко мне.

Тащился от нее, от запаха, от вкуса. Такая особенная, необыкновенная, моя. Ласкал языком складочки, целовал, посасывал, и сам наслаждался, что немаловажно. А когда уже решил больше не мучить ее, ввел большой палец в лоно и в ответ получил протяжный громкий стон удовлетворения.

Она свела ножки вместе и мышцами влагалища сжимала мой палец. Ее дыхание сбилось, от чего грудь высоко поднималась, привлекая мое внимание. Моя невероятная.

Когда она немного успокоилась и развела ноги, вызволяя меня со своих тисков, я достал палец и размазал ее соки по клитору. Она была еще возбуждена, а киска слегка припухшая. Я облизнул палец, дурея от ее вкуса и услышал удивленный возглас.

— Что ты творишь, Захар?

Я приподнялся, прошелся поцелуями по животику, коснулся груди, поцеловал шею, подбородок и замер у ее губ.

— С ума схожу от тебя.

Позже я наполнил ванную водой, добавил пены и зажег повсюду свечи.

Когда Юлька вошла, застыла на месте от красоты. Мало того, что номер был из дорогих, так и свечи придавали комнате нужную атмосферу. Она с восторгом смотрела на все это, а потом я увлек ее в воду.

Расположившись позади, она легла спиной мне на грудь, и мы вместе расслаблялись в ванной. Я изредка поливал ее плечи водой и с жадностью прижимал к себе каждый раз, когда она соскальзывала.

— Захар, какой же ты все-таки романтик, — первой нарушила тишину Юлька.

— Думаешь?

— Угу. Я и подумать не могла, что однажды у меня будет такой мужчина.

— Ты когда-то вообще думала о том, как выйдешь замуж, родишь ребенка? Какой вообще у тебя будет мужчина.

Она повернулась немного, посмотрев на мои губы.

— Если честно, то нет. Сначала было рано думать о таком, не интересовалась даже. А потом папа умер… и все в принципе отошло на второй план.

Я крепче прижал Юльку к себе, показывая поддержку. Как никто ее понимал, ведь сам лишился обоих родителей. А без них сложно. Безумно не хватает родных объятий, слов поддержки и просто совместных посиделок.

— А потом?

— А потом появился ты. И стало уже не до мыслей о ком-то другом.

Она развернулась в воде и грудью улеглась на мою грудь, пальцем выводя какие-то узоры.

— Я сначала боялась тебя, не понимала, почему ты ко мне ходишь, что хочешь. Вдруг маньяк какой-то. Да и мама намекала, мол, будь осторожна, ты еще маленькая, а он взрослый мужчина.

Я слушал ее и улыбался. Невозможно было реагировать на ее слова иначе, ведь она говорила искренне, без пафоса, от души. Она не врала, и это было самым главным.

— Да я думала о том, что такие, как я, тебе не нравятся.

— Я помню тот твой вопрос. Ох, надо же было такое выдумать.

— А я тебе сразу понравилась или через время? — она заглянула в глаза, а у меня сердце удар пропустило. Ну до чего же она красивая, и взгляд этот, глубокий, слегка взволнованный.

— Сразу, наверное, — пожал плечами и накрыл ее руку своей. — Но относился к тебе как к подруге, не знаю… запрещал себе думать о тебе в другом ключе.

— Мне всегда казалось, что таким мужчинам, как ты, нравятся совсем другие женщины.

— Что еще выдумала? Каким таким?

— Нарываешься на комплименты? — хмыкнула она, второй рукой скользнув по животу, отчего я вздрогнул.

— Ну уж нет! Ты знаешь, я этого не люблю.

— Ты просто не понимаешь ничего в мужской красоте.

— И слава Богу! Еще чего не хватало.

Рукой убрал ее волосы со лба и тут же улыбнулся:

— Зато я понимаю в женской красоте. Мне досталась самая невероятная девочка. Юлька, я так тащусь от тебя, от твоего взгляда. Иногда я даже не верю, что ты моя.

— Я тоже иногда в это не верю. Ну, в смысле что ты мой, — она хихикнула, а я склонился и оставил поцелуй на ее губах.

— Хочется всегда тебя целовать.

— Ты мне зубы заговариваешь? — с прищуром спросила она.

А я замер, посмотрев в ее глаза серьезным взглядом.

— Никогда не ставь под сомнения мои чувства. Поняла? — строго спросил я, пытаясь не кричать.

— Угу, я-то поняла, а вот ты…

— Юль, я так полагаю, мне не отвертеться от того разговора.

— Ну, теперь точно нет. Я и так заждалась.

Я выдохнул и, откинув голову назад, на бортик ванной, на миг прикрыл глаза:

— Нам угрожают. Точнее, тебе.

— Что, прости? Ты о чем, Захар?

Я открыл глаза и замер взглядом на Юльке.

— Юль, у тебя есть какие-то ценные вещи? Я имею ввиду, может что-то старинное, по роду передается. Не знаю.

— Ох, Захар, ну и вопрос… Я никогда ничего такого не видела. Да и мама бы не скрывала от меня. А почему ты спрашиваешь? Кто угрожает? Зачем?

— Я не знаю, малышка. Но кто-то определенно хочет, чтобы я исчез из твоей жизни. Я не хотел тебе говорить.

— Подожди, как исчез? Ты сейчас о чем?

Юлька всполошилась, в ее глазах появился страх, и она пальцами сжала мои плечи.