Ты бросаешь вызов? (ЛП)

Он держал зубочистку в уголке рта, пока говорил.

— Я знаю, что это не так.

Когда я не ответила, он медленно закатал рукава своей белой рубашки до локтя. Та самая рука, которую я укусила вчера. Он сунул руку мне в лицо, и на меня уставился огромный красный след от укуса.

Мои глаза расширились от сердитой метки. Я схватила его за предплечье для более тщательного осмотра. Это не могло быть с того момента, когда… Я укусила его, верно?

— Ты сделала мне больно, — снова сказал он.

Я сделала.

— Посмотри на это. Это так больно; моя рука все время болела.

Мой взгляд метнулся к нему, и я бы подумала, что он говорит серьезно, если бы не заметила огонька в его глазах.

— Я не помню, чтобы я так сильно тебя кусала, и это было вчера утром. Прошло целых двадцать четыре часа. Невозможно, чтобы след от укуса все еще выглядел так, если только…

Я позволила своим словам умолкнуть и с подозрением посмотрела на него.

— Думаешь, я укусил себя? Черт, Гарсия, ты действительно жестока. Зачем мне причинять себе такую боль, когда это должна делать ты?

Он снова ткнул меня рукой в лицо.

— А теперь лучше поцелуй, — потребовал Мэддокс, — или я скажу директору, что ты меня укусила.

Боже милостивый, он действительно был невозможен.

— Давай, — прошипела я себе под нос. — Я ему скажу, как ты меня доставал!

Мэддокс имел наглость выглядеть невинным. Он издал притворный вздох, прежде чем его нижняя губа выпятилась в небольшой надутой губе.

— Я? Ты та, кто занимался со мной физическими упражнениями, Сладкая Щечка. Каждый. День. Если бы я не знал лучше, я бы сказал, что ты пытаешься заставить меня прикоснуться к тебе.

Мой желудок сжался, и мое разочарование достигло такой степени, что я подумала, что сделаю что-нибудь похуже, чем укушу его. Вот и все. Я не могла больше иметь с ним дела.

Я вскинула руки в знак поражения. Мне потребовалось все, чтобы принять это, но я была готова.

— Знаешь что? Перемирие. Мы в расчете друг с другом. Давай остановимся на этом.

Мэддокс еще секунду смотрел на меня. Его взгляд обжигал меня, прожигая мои стены и заставляя себя заглянуть в мою душу. Я зажмурилась и встретила его взгляд суровым взглядом.

Он поднял плечо, лениво пожал плечами.

— Отлично. Перемирие. Но сначала тебе нужно лучше поцеловать мое бо-бо.

Он, блядь, серьезно?

Значит, это была его игра? Каким-то образом он действительно хотел, чтобы мои губы были на нем. Придурок. Но ладно, я бы поиграла.

— Отлично. Я лучше поцелую твое бо-бо, прежде чем ты побежишь обратно к своей мамочке в слезах.

Я приблизила его руку и медленно наклонила голову к следу от укуса. Это выглядело некрасиво и болезненно. На кратчайший момент мне стало плохо, и чувство вины грызло меня, прежде чем я оттолкнула это.

Прежде чем мои губы успели коснуться его, Мэддокс втиснулся в мое пространство. Я резко втянула воздух, когда его рука обвила мою талию и притянула к себе. Наши тела мягко соприкоснулись, и время остановилось. Тик. Так…

Его тепло просачивалось сквозь его одежду и мою, и я чувствовала, как румянец заливает мою кожу. Мое сердце дрогнуло, и я могла чувствовать биение его собственного сердца у себя в груди.

Что-то пульсировало между нами, наэлектризованное и мощное… краткий момент времени… что-то, что длилось всего наносекунду.

Его другая рука поднялась, и его пальцы скользнули мне за голову, обвивая мой затылок.

Мой мозг кричал на меня, злой и растерянный.

Его дыхание окутало мой рот; Я моргнула, и его губы врезались в мои.

Я ахнула в его голодные губы. Мои руки опустились на его грудь, и я попыталась оттолкнуть его, но он схватил меня за шею и углубил поцелуй. Его рука все еще крепко сжимала мою талию, он развернул нас, и моя спина врезалась в шкафчик. Мое сердце упало в живот, когда он прижался ко мне, и поднял меня, позволив только пальцам ног коснуться земли.

Я не знала, должна ли я поцеловать его в ответ… оттолкнуть его…

Мой разум стал пустым, когда он облизал уголки моих губ. Его грудь заурчала с тихим стоном, когда его зубы задели мою нижнюю губу, прежде чем он прикусил ее. Я зашипела ему в рот, хотя и дрожала в его руках. Мягкий укус обжег, и я почувствовала, как кровь приливает к моим ушам. Медленно он оторвал свой рот. Вкус его, мяты и табака тяжело ощущался на моих распухших губах.

— Теперь мы квиты. Перемирие, детка, — прошептал он мне на ухо, его голос стал глубже и мрачнее.

У меня перехватило дыхание, когда он выпутался из моего тела, и я прислонилась к шкафчику. Я не могла… дышать.

Шок и ярость захлестнули меня, море смешанных эмоций, слишком глубокое, а приливы были слишком сильными, я тонула в бездонном океане.

Мэддокс посмотрел на меня сверху вниз, и лениво провел языком по своим красным, распухшим губам, словно пытаясь попробовать остатки нашего поцелуя.

— Ты на вкус слаще, чем я думал.

Его губы дернулись, и с призрачной улыбкой он отступил назад и прочь от меня. Я сдавленно вздохнула… наконец смогла дышать.

Я резко вдохнула, отчаянно втягивая воздух, когда он подмигнул мне, а затем скрылась за углом. Моя рука медленно поползла к груди, и я оставила ее там, над быстро бьющимся сердцем.