Twix (СИ)

— Дима, больно! — я захныкала, пытаясь ухватиться за руку парня. Вообще-то я надеялась, что будет не так больно, но оказалось, что очень даже! И дёрнул черт согласиться на эту авантюру…

— Ну, хочешь, уйдем? — он поцеловал меня в лоб и погладил по пояснице. Сидел сзади и смотрел на все происходящее, подбадривая меня.

— Ну уж нет! — включила храбрость. — Я что, не женщина, в конце концов?

— Неужели больнее, чем колоть сосок?

— Семёнов, не думай сейчас о моих сосках, тебе башню снесет, а мне ещё татуировку не доделали!

Тату я захотела сама. Каждый день любовалась татуировкой цыпленка на лопатке у Димы и захотела тоже сделать что-то, что будет всегда напоминать о нем. Кто-то скажет «зря, а вдруг вы расстанетесь…». Ну, во-первых, тату я делаю не с именем Димы, а в виде красивого и статного добермана, который мне Диму очень напоминает, так что если что, проблем не будет. А во-вторых… ну, вообще-то я уже полгода как Семёнова, так что…

Вообще это произошло очень спонтанно! Мы не играли свадьбу, и как бы слава Богу, потому что собирать толпы родственников, чтобы весь день париться в огромном свадебном платье, я не готова. Мы расписались, посидели в ресторане с самыми близкими, конечно в красивых и, что очень важно, удобных нарядах, а потом укатили на неделю в свадебное путешествие, и ни разу не пожалели, что выбрали именно этот путь.

С того дня, когда мы с Димой поняли, что всё-таки друг друга любим (с того дня, как дошло до Димы, точнее сказать), прошло уже два с половиной года, из которых полгода мы законные супруги, да, самой не верится, но, что есть, то есть. В целом, ничего интересного у нас не происходило, живём как обычная пара, ссоримся, миримся. Кота завели. Черного, как Дима, Димас и назвали. Живу в царстве Дмитриев, честное слово.

— Ещё немного, осталось белый вкрасить, — говорит тату мастер, и я облегчённо выдыхаю, что пытка закончилась, но, как оказывается, вся пытка ещё впереди! Потому что с первого движения машинкой я выкатываю глаза от боли, и сжимаю руку Димы так крепко, что ему наверняка больно чуть ли не сильнее меня.

— Если рожать так же больно, то я отказываюсь заводить детей! — говорю, не подумав, и тут же захлопываю челюсть. Мы, хоть и супружеская пара, но о детях никогда разговор не заводим. И не потому что мы боимся ответственности, а просто… ну, нам рано? Я не знаю. На самом деле это самое огромное моё упущение — я реально не знаю, как к детям относится Дима. Я детей люблю и хочу, попозже, наверное, но всё-таки, а что думает Дима, не знаю. В идеале, конечно, надо было решать этот вопрос до свадьбы, но я так люблю этого придурка, что готова принять его со всеми мнениями в мире, даже если они будут кардинально отличаться от моих.

И Дима реагирует странно. Он смотрит на меня широко раскрытыми глазами и даже излюбленный (и мною уже горячо, о-о-очень горячо любимый) шарик между зубов не катает. Не думает человек, отключился.

— Цыпленок, ты беременна? — вдруг выдает он севшим голосом, и от шока даже боль уходит. С чего он взял вообще… Но женское любопытство вкупе с тупостью решает, что разыграть мужа прямо сейчас это офигенно крутая идея. В целом, реально крутая, потому что от энтузиазма мне на самом деле вообще не больно.

— Не то чтобы на сто процентов, но есть вероятность… — говорю, закусывая губы, и стараюсь не ржать от того, как его чуть смуглая кожа на лице становится белоснежной. Спасите Диму, у него не жена, а идиотка.

Хотя, чего я вру? Приукрашиваю действительность. Мы же женаты? Женаты. Я могу быть беременной? Теоретически могу, технически тоже, но просто не сейчас. Наверное.

Он зеленеет, бледнеет, покрывается пятнами, и я уже начинаю жалеть о том, что начала разговор. Если он сейчас скажет, что от ребенка, пусть и несуществующего, нужно избавиться, скорее всего нам придется разводиться и я снова буду страдать, как два с половиной года назад.

Но Дима удивляет, что до сих пор у него получается делать с завидной регулярностью. Он моргает, приходя в себя, и первое, что выдает, это спрашивает у мастера, можно ли делать беременным татуировки.

Мастер испуганно замирает, убирает машинку и грубо говорит, что о таком, вообще-то, стоило бы предупредить. Потому что аллергия может появиться, потому что боль это тоже не здорово, потому что на ранних сроках нужно быть крайне осторожными, и если бы он знал о моем положении, то за работу бы ни за что не взялся. Не то чтобы обязательно все закончится плачевно, но просто лучше бы этого не делать, конечно.

Но проблема в том, что положения-то никакого нет. А вот испуганный муж и злющий мастер очень даже.

Решаю Диме рассказать правду позже, и радуюсь, что мастер почти закончил, оказывается, оставалось всего пару штрихов. Уверяю его, что все будет в порядке, и что ответственность мы берём на себя, и он доделывает работу, а Дима как сидел с каменным лицом, так и сидит!