Твоя навсегда

– Фу-у! Как тебе не стыдно! – сказала Саманта, посмотрев на Чарли. – Я поменяю ему подгузник, – сказала она, обращаясь к Йелю. – Ты можешь не волноваться по поводу моего платья.

Чарли радостно улыбнулся ей.

Она подошла к пеленальному столику и положила на него малыша. Йель следовал за ней по пятам.

– Смотри, как он радуется! – сказала она, глядя на Чарли. – И это потому, что ему удалось спасти своего дядю Йеля от самого неприятного!

Засмеявшись, Саманта подняла платьице Чарли и принялась развязывать подгузник. Сняв его, она вытерла попку малыша влажной салфеткой.

Йель стоял рядом с ней. Ему было явно не по себе.

– Ты настоящий красавец, – сказала Саманта Йелю, печально улыбнувшись. – О, ты даже подстригся, – добавила она. На столике лежала целая стопка запасных подгузников. Протянув руку, Саманта взяла один из них. – Мне нравится твоя прическа.

Еще час назад ему не терпелось поразить Саманту своим сногсшибательным видом, но сейчас это желание напрочь исчезло. Вместо того чтобы красоваться перед ней, Йель теперь сам пристально разглядывал Саманту.

– Честно говоря, это ты у нас изменилась просто до неузнаваемости.

– Ты имеешь в виду мою новую прическу? – тихо засмеявшись, спросила она.

– Нет, то есть да, – пробормотал он и встряхнул головой, пытаясь оправиться от смущения. – Мне нравится твоя прическа, и платье у тебя тоже очень красивое.

– Под платье я надела нижнюю юбку, – сказала Саманта, и ее щеки покрылись прелестным румянцем.

Теперь Йель покраснел от смущения. Он понимал: ему нужно что-то сказать для того, чтобы выйти из этого неловкого положения.

– Я сморозил глупость. Увидев тебя, я просто растерялся. Ты очень удивила меня.

– О-о, ты удивишься еще больше, когда получишь счет от портнихи. Марион заказала для меня столько платьев, что я даже не знаю, когда я успею их надеть!

– Марион абсолютно права. Ты должна одеваться подобающим образом. Прошу тебя, не думай о счетах от портнихи. Ты можешь заказать себе хоть сотню платьев. Я ничего не имею против.

– Боюсь, что именно столько Марион и заказала.

Йель весело засмеялся.

– И все-таки в тебе что-то изменилось. Я не имею в виду платье или прическу, – тихо сказал он. Взяв Саманту за подбородок, он слегка приподнял ее голову и буквально впился взглядом в ее лицо. Некоторое время он молча разглядывал ее, а потом сказал: – Ты стала более спокойной, что ли.

– Так и есть, – ответила Саманта. Она взяла Чарли на руки и осторожно сжала его маленький кулачок. – Я, наконец, смирилась со своей судьбой, – сказала она, поцеловав крошечные пальчики малыша.

– Со своей судьбой?

– Я не хочу принуждать тебя остаться в Англии. Что обычно говорят мужчины, когда женятся? Они говорят, что надели на себя кандалы, ярмо, что их связали по рукам и ногам, и так далее и тому подобное. Я не хочу ограничивать твою свободу.

Йелю сначала показалось, что он ее неправильно понял. Неужели она действительно собирается предоставить ему полную свободу? Вот так просто – без упреков, обвинений и слез?

На какое-то мгновение ему даже почудилось, что пол уходит у него из-под ног, и он машинально схватился рукой за пеленальный столик. Йель был в полной растерянности. Он не знал, что ей ответить.

Она улыбнулась.

– Мне тоже очень нравится твой новый костюм, Йель. Ты в нем выглядишь как мужчина, который готов занять свое место в этом мире.

Йель вспомнил о той новости, которую он собирался сообщить Саманте.

– Я сегодня ужинаю с премьер-министром, – сказал он и понял, что для него это уже не имеет никакого значения.

– Я слышала об этом. Когда я шла сюда, то встретила на лестнице Фенли. Он и рассказал мне. Жаль, что сегодня вечером ты не сможешь быть с нами. Нам тебя будет очень не хватать. Однако я понимаю, что ужин с премьер-министром – это важное событие.

– Он хочет услышать мои соображения по поводу торговли с Индией.

Саманта качала Чарли на руках, и малыш улыбался ей, радостно воркуя.

– Твой брат будет гордиться тобой.

Йель гладил рукой деревянные перила пеленального столика и молчал.

– А ты, Саманта? Ты гордишься мною? – спросил он.

Она улыбнулась. Ее улыбка была похожа на яркий луч солнца, пробившийся сквозь кромешную тьму.

– Да, Йель, я горжусь тобой. Даже несмотря на то, что мы с тобой вступили в брак при несколько необычных обстоятельствах, я рада, что стала твоей женой.

Йелю показалось, что время остановилось.

– Почему? – спросил он, пристально глядя в ее честные и чистые золотисто-карие глаза.

– Потому что… – произнесла она и, отвернувшись, замолчала. «Интересно, о чем она сейчас думает?» – спросил себя Йель.

– Почему? – настаивал он.

– Потому что теперь у меня есть дом, – ответила она, посмотрев ему в глаза.

– О! – воскликнул Йель, отступив назад. Он был явно разочарован. Он сам не понимал, что хотел от нее услышать или на что надеялся. Однако теперь это было совершенно не важно, потому что она уже ответила ему.

– И это все? – спросил он, прислонившись к столу. Она улыбнулась снова, однако улыбка на этот раз была совсем невеселой.

– А что еще?

А еще потому, что у меня теперь есть ты.