Твоя далекая звезда (Отпуск в тридевятом царстве)

На границе состав отряда тщательно проверили. Бенвор заметил, что его персона вызвала оживление. Злорадные взгляды, бросаемые солдатами из Анклау, недвусмысленно указывали на то, что в ближайшее время капитану не стоит даже надеяться на везение.

Их сопровождали до самой столицы, но почетный эскорт больше напоминал арестантский конвой. Несмотря на глубокую осень, Альберонт решил принять дипломатов в летней резиденции Сэмплен — роскошном дворце, расположенном за пределами столицы. Сэмплен возвышался над живописной излучиной реки, был окружен широким рвом и обнесен высокими стенами, как военная крепость. Причина такого решения стала очевидной, когда послы очутились внутри. В летнем дворце не оказалось никого из придворных и ни одного сановника, уполномоченного выслушать дипломатов. Никого, кроме полусотни вооруженных до зубов стражников и крохотной кучки сезонной прислуги. Послов разместили в отдельном крыле, и у Бенвора не было ни малейших сомнений, что никого из хорверских солдат они больше не увидят. Можно было ехать и без охраны — сохранили бы жизни ни в чем не повинным людям. Молчаливые слуги в одинаковых темно-синих одеждах неслышно появлялись и так же исчезали. Никто из них ни разу не посмотрел гостям в глаза. Возможно, они просто были так вышколены, но тревога дипломатов выросла еще больше.

По-королевски роскошный ужин, прошедший в полной тишине, лишь усиливал впечатление, что за столом сидят приговоренные к смерти. Бенвор пытался понять, зачем требовалось зловещими намеками обставлять и без того очевидное. Сам Альберонт во дворце так и не появился, ближе к ночи обещался прибыть его советник. Капитан с минуты на минуту ожидал какого-нибудь происшествия, но пока все было тихо. Невозмутимая стража не обращала на передвижения гостей никакого внимания. Послам не позволяли лишь покидать отведенное им крыло — якобы в остальном дворце идет ремонт и уборка. Временами казалось, что все беспокойство с самого начала было надуманным и излишним, но послов не оставляло ощущение, что именно этого от них и ожидают: хорошенько понервничать и расслабиться.

— Ремонт, как же… — бурчал Ланайон. — А то я не знаю, каково это, когда в замке ремонт. Повсюду суета, грохот и пыль. А здесь — как в склепе.

Бенвору почему-то было холодно. Усевшись у пылающего камина, он вскоре покрылся испариной, но все равно продолжал зябнуть. Поначалу капитан списывал все на нервы, а потом вспомнил, что иногда похожим образом чувствовал себя на некоторых особо невыносимых светских вечерах. Тогда его успокаивали мысли о Джелайне, но сейчас от них делалось еще хуже, ведь даже при благоприятном исходе на возвращение домой стоило рассчитывать лишь через несколько дней. Да и мысли о ней стали совсем другими. Олквин начал догадываться, что странный озноб — не что иное, как острая нехватка ее присутствия рядом и уютного тепла. За последние полгода они с Джелайной не расставались больше, чем на день. И он привык получать от нее это тепло, пристрастился к нему, как пропойца привыкает к ежедневным возлияниям. Только теперь жажда тепла стала сильнее и вернулась гораздо быстрее, чем раньше. Оно и понятно — тревога и нервное напряжение отнимали силы с каждой минутой.

Вскоре во дворец прибыл королевский советник, лорд Локсан Сламрис. Он держался с гостями высокомерно, но без ожидаемого пренебрежения. Если ему и было известно, сколько им осталось жить, он ничем этого не показывал. Сламрис забрал приготовленные для Альберонта документы и заявил, что переговоры начнутся завтра. Послы были озадачены. Не будь все уверены, что опасность и впрямь существует, происходящее с виду не выходило бы за рамки обычного дипломатического визита. И даже то, что их поселили в пустующем Сэмплене, могло означать, что Альберонт хочет провести важные для обоих королевств переговоры в стороне от двора, в спокойной обстановке и подальше от вездесущих бангийских ушей.

Но Бенвор не поверил ни единому слову советника. Правда, если бы кто-нибудь спросил его, почему, из всех доводов он смог бы сформулировать только один: Джелайна не могла ошибиться.

В казарме стояла тишина, изредка нарушаемая негромкими разговорами. Большинство солдат уже спали, но двое друзей понимали, что уснуть сегодня не смогут. Сосредоточенно сопя, Хоркан зашивал расползшуюся по шву рубаху. Уилкас валялся на соседней койке и невидящим взглядом смотрел в потолок. Рядом остановился караульный.

— К вам там пришли, — глумливо ухмыльнувшись, протянул он, и уточнил: — К вам обоим.

— Кто пришел? — спросил Хоркан, оторвавшись от шитья. Караульный не ответил, только осклабился шире. Недоуменно переглянувшись, парни обулись и вышли к дежурке.

В тени стены стоял невысокий человек в длинном плаще. Когда солдаты приблизились, он обернулся и отодвинул капюшон.