Твой враг во тьме

Самурай оценил ответ. Ведь дурак или слабак начал бы сейчас заламывать руки и благодарить за спасение жизни, пытаясь протянуть время и отвести мстителю глаза. У шефа была также отличная возможность свалить убийство Македонского и попытку расправиться с Самураем на тех, кто пришел сегодня ночью достать его самого. И если он это не сделал, значит, мгновенно прокачал ситуацию, понял ее безнадежность – и не нашел в себе сил пресмыкаться перед палачом. Тем более перед тем, кого сам же и обрекал на смерть! Ну что ж, это было решение сильного человека, каким Самурай всегда считал руководителя фирмы, в которой трудился. Радостно видеть, что не ошибся в хорошем человеке!

– Одна просьба, – торопливо сказал шеф, – когда покончишь со мной, уничтожь картотеку. Она не должна попасть в чужие руки!

Самурай смотрел испытующе. Сейф в рабочем кабинете шефа, на фирме, был снабжен особым устройством. Если при набирании кода происходит хоть одна ошибка, все содержимое моментально обращается в пепел. В число ошибок входила не только перепутанная цифра или пропущенный интервал между поворотами ключа, но и отсутствие теплового излучения, на которое был настроен механизм замка. То есть хитрый сейф был «натаскан» на запах, грубо говоря, одного-единственного человека. Практически невозможно было принудить руководителя «Нимб ЛТД» выдать картотеку фирмы постороннему, разве что под страхом смерти, но шеф был слишком умен, чтобы не понимать: его все равно убьют сразу же, как только распахнется дверца. Он мог открыть сейф чужому только под гипнозом, но до такого простого хода почему-то никто из конкурентов пока не додумался. А шеф, значит, на всякий случай держал копию картотеки дома… Стало быть, об этом стало известно. Хотя такой расклад напрашивался сам собой: ничего не существует в единственном экземпляре. Кроме, может быть, счастья, но его и в сверхсекретном сейфе не сохранишь, теперь Самурай это понял!

– Уничтожить? – повторил он задумчиво. – А что мне за это будет?

Показалось – или в глазах шефа мелькнуло презрение? Однако он тут же справился с собой и сделал едва заметное движение головой, как бы указывая в угол:

– Там чемодан, посмотри.

Хитрый Митрий, однако! Сколько народу полегло, купившись на такие вот невинные предложения хоть на миг отвести взгляд от жертвы!

– Потом посмотрю. Что там?

– Деньги.

– Сколько?

– Много! – Голос шефа дрогнул.

– А точнее?

– Около шести…

– Чего? Тысяч?

Из горла шефа вырвалось нечто похоже на хрипловатый смешок:

– Обижаешь!

– Миллионов, что ли? – недоверчиво сказал Самурай. – Да брось врать. И в чемодане принесли, да? Кто такой щедрый? И куда тебе столько?

– Это за… – Шеф осекся, но Самурай уже знал ответ.

– За того рыжего «кабана», что ли?

Молчание – знак согласия.

Самурай хохотнул. Ого! Вот это ставка больше, чем жизнь! А им с Македонским причитались какие-то несчастные сто семьдесят пять тысяч на двоих, да и то было выдано всего по двадцать пять аванса. Неужели шеф их сдал, чтобы не платить остальное? Нет, не так надо ставить вопрос: неужели сегодня ночью к шефу пришли, чтобы забрать этот чемодан туда же, откуда его доставили?

Ну что же, очень обыкновенно. Люди по сути своей довольно однообразны, и если сосед прирезает в переулке соседа, которому давно должен некую сумму, уже все сроки вышли, а отдавать нечего или просто неохота, – то не стоит думать, будто таких же пошлостей не устраивают на Олимпе заказных убийств. Хотя скорее возврат денежек – лишь одна из составляющих данного момента. Здесь все смешалось: и обрубание хвостов, и охота за картотекой, в которой, как предполагал Самурай, содержались не только исчерпывающие сведения о сотрудниках, их слабостях, пристрастиях, достоинствах и недостатках, близких людях, возможных местах отхода. И его с Македонским дела там были, конечно, и сведения о его погибшей семье…

Самурая вдруг качнуло. Он не был дома месяц. Несчастье произошло три недели назад. Значит, когда две недели назад его «сватали» вторым номером к Македонскому, ни Аси, ни мальчишек, ни Марьи Гавриловны уже не было в живых! И если шеф и впрямь настолько осведомлен о своих сотрудниках, как уверял Македонский, он наверняка знал о случившемся! Знал – и ничего не сказал, потому что тогда сорвалась бы акция и в его кабинете не прижился бы туго набитый чемодан.

У Самурая задрожала рука, до того захотелось вот сейчас, немедленно, изрешетить шефа пулями, но он сдержал себя. Все это уже не имело значения. Его сердце осталось в прошлом, оно зарыто на том маленьком кладбище, где лежат они все… но рассудок еще вполне жив. И Самурай не должен забывать о том человеке, ради которого все это устроено судьбой!

Усилием воли он вернул мысли в прежнее русло. Значит, так. В картотеке содержатся сведения не только о сотрудниках, но и о новых заказах. А также о новых и старых заказчиках… Вот о ком печется шеф даже на пороге смерти. Все-таки правдивы, наверное, слухи, будто раньше он был не просто партийным функционером, а трудился в «конторе глубокого бурения». Старая закалка – «раньше думай о Родине, а потом о себе»!