Твой образ для меня

Когда, наконец, раздался робкий стук в дверь, я опрометью бросился открывать, заметно расслабляясь, когда увидел Алли.

- Я не знал, придешь ли ты.

- Я не была уверена, что должна.

Я слышал в ее тоне опасение и беспокойство, и поэтому скользнул рукой по ее руке, потом по плечу и шее, поднимаясь к лицу, обхватывая гладкую щеку.

- Но ты здесь.

- Я должна была убедиться, что ты в порядке.

Я не стал акцентировать внимание на том, что можно было сделать это по телефону, потому что был слишком рад, что она здесь.

- Я в порядке. – Наклонившись, я закрыл за ней дверь и щелкнул замком. – Ты останешься. – Я остановился. – Верно?

Алли на мгновение заколебалась, но все же кивнула.

- Ненадолго.

Я поцеловал ее в висок и повел к столешнице, помог сесть на стул, а затем сел рядом. Налив вино, которое открыл раньше, я передал Алли бокал. Она поерзала на стуле и с любопытством сказала:

- Они новые. Их не было здесь вчера.

Я улыбнулся ее вниманию к деталям.

- Я не был уверен, что ты захочешь сидеть у меня на коленях весь вечер, и очень удачно увидел их, когда ходил по делам.

Утром я немного поработал, чтобы оставаться занятым, но так же последовал совету Алли, и больше отдыхал, чтобы голова оставалась ясной. Потом я отважился прогуляться.

Когда я купил это здание, территория вокруг него находилась в запустении, с полуразбитыми витринами и безлюдными зданиями, но потом началась медленная трансформация. Четыре года спустя она была полностью обновлена – теперь здесь размещалось множество предприятий и разноплановых организаций. Первый этаж моего дома был полностью сдан в аренду, добавляя хорошую прибыль в мой бюджет.

Я заметил эти табуретки в витрине модного мебельного магазина, когда проходил мимо, и их сразу же доставили. Толстые, мягкие сиденья, обтянутые шоколадно-коричневой кожей были гораздо удобнее, чем мой старый деревянный стул.

- Ты хорошо себя чувствовал для прогулки? Как твоя голова? – спросила Алли с тревогой.

- Ничего, с чем я не мог бы справиться. Я в порядке. Лекарства помогли, и моя голова болит намного меньше, – поспешил успокоить ее я.

- Ты не должен напрягаться в течение нескольких дней, – напомнила она. – Дай себе время исцелиться.

- Уверен, ты будешь внимательно следить за мной, – пристально глядя на нее, проговорил я.

Алли отвела взгляд, и румянец, который я так любил, окрасил ее кожу. Мне это понравилось.

Я встал и начал вытаскивать еду.

- Голодна?

- Я не хочу беспокоить…

Я покачал головой, прерывая ее.

- Ты не беспокоишь, Алли. Я не великий повар, но кое-что подготовил.

- Хорошо. Было бы здорово.

- Отлично. – Я поставил пару тарелок с закусками, которые купил: сыры, соусы, хлеб и другие деликатесы. – Я не знал, что ты любишь, поэтому купил всего понемногу.

- Это здорово. Спасибо.

Я изучал Алли, пока мы ели, и единственное слово, которое пришло мне в голову, это усталость. Она выглядела уставшей.

- Ты весь день бегала?

- Да, была занята.

Я ждал, пока она скажет больше, но Алли молчала, поэтому я слегка подтолкнул ее:

- Как твоя мать?

- Раздражающая.

Я слышал такое же разочарование в ее голосе, как и вчера вечером, и был прав, думая, что ее мать была источником.

- Не понимаю.

Алли замерла с бокалом в дюйме от губ. Губ, которые я хотел поцеловать с тех пор, как она переступила порог моего дома.

- Есть... определенные ожидания. Когда я не оправдываю их, моя мать недовольна. Вчера я опоздала, потому что проспала, а сегодня, видимо, отвлекалась и не была сосредоточена так, как следовало... – Ее голос затих, и она пожала плечами.

- Ты проспала, потому что была здесь со мной, верно? Я нарушил твое расписание?

Алли встретилась со мной взглядом.

- Да. Но это был мой выбор. Даже не думай извиняться.

Я усмехнулся над ее тоном. Хотел поддразнить и спросить, что отвлекало ее весь день, но воздержался.

- У тебя только что закончилась ночная смена. Конечно, она это понимает.

Алли вздохнула, разминая в крошку крекер на своей тарелке.

- Моя мать понимает только то, что ей хочется. Я работала пять ночей подряд. Обычно я четыре ночи работаю, три отдыхаю, но мне пришлось поработать дополнительную смену, потому что одна из медсестер заболела.

- Тогда почему она не может понять, что тебе нужен сон? Она твоя мать, черт возьми.

- Это сложно. Она всегда недовольна мной, что бы я ни делала.

Это озадачило меня, и я изучил ее сдержанное выражение лица.

- Если ты думаешь, что это напугает меня, то подумай еще раз.

Алли раздраженно оттолкнула свою тарелку.

- Почему тебе так важно знать все это?

Я взял маленький кусочек сыра и, положив его на крекер, поднес к ее губам.

- Ты почти ничего не съела. Открывай.

Я терпеливо ждал, пока она разомкнет губы, а затем положил кусочек ей в рот.

- Я хочу знать о тебе все. – Окунув кусочек хлеба в оливковое масло и бальзамический уксус, смешанные на тарелке, я снова предложил его Алли, удовлетворенно улыбаясь, когда она приняла его. Я бы с радостью кормил ее всю ночь, если бы это означало, что она покушает.

- У меня может быть гораздо больше проблем, чем я того стою.

Эти слова заставили меня нахмуриться.

- Сомневаюсь.