Твой образ для меня (ЛП)

- У меня есть любимая работа, и я живу спокойной жизнью. Я посещаю приемы, которые поддерживают родители, обедаю с мамой, независимо от того, насколько устала, а по воскресеньям у нас совместный бранч в их эксклюзивном клубе. Все видят уравновешенную семью, завтракающую вместе. Рональд – благодетель, который простил свою падчерицу за роль в смерти его сына и поддержал все ее начинания. – Алли вздохнула, и на мгновение закрыла глаза. – Ненавижу эту часть своей жизни, все эти званые ужины и обязательные приемы. Всех этих фальшивых людей.

- Почему ты все еще это делаешь? Сейчас ты живешь самостоятельно.

Алли откинула волосы с плеча.

- Из-за недостатков в здравоохранении работу медсестры найти довольно трудно, особенно полноценные смены. Когда я закончила обучение, то смогла получить только полусмены. Затем я, наконец, получила эту должность, но даже на ней постоянный график лишь на неполный рабочий день. Нет никаких льгот, пенсионных отчислений, ничего подобного. Но я была рада и этому, потому что это стабильность. – Алли помолчала. - Вскоре после того, как я начала работать, Рональд стал членом правления больницы, и сделал большое пожертвование в ее фонд.

Я сразу понял, что это не из-за его безграничной щедрости – он все еще контролирует ее жизнь.

- Значит, он скрытая угроза?

Алли пожала плечами.

- Я знаю, что он следит за мной. Я позволила ему думать, что мне не нравятся ночные смены, не высовываюсь и делаю свое дело.

- И ты никогда не заводишь друзей на работе.

- Я держу свои отношения в секрете.

Как я и предполагал, Алли сделала это, чтобы Рональд не пытался вмешиваться. Если б он узнал, что она счастлива, он бы что-нибудь с этим сделал. Я практически зарычал.

- Он просто придурок.

- Знаю, и уже присматриваюсь к другим вакансиям. Мне еще не повезло, но я продолжаю искать. – Алли пожала плечами. – А что касается другой части, я делаю это, потому что благотворительность приносит пользу. Олли всегда был колоссален на отдачу – он ненавидел экстравагантный образ жизни отца. По-своему я занимаюсь этим в память об Олли. Остальное я делаю, чтобы ужиться с ними... пока.

Я схватил бутылку и наполнил бокал вином, раздумывая о том, что Алли рассказала. Глотнув вина, я приложил уйму усилий, чтобы не звучать грубо, когда снова заговорил.

- Как долго, по-твоему, ты должна искупать то, что не было твоей виной?

Алли взглянула на меня, нахмурившись.

- Я никогда ее не искуплю, а мой долг будет выплачен через несколько лет.

Я разочарованно покачал головой.

- Нет никакого долга. Они так долго вдалбливали тебе в голову, что ты в это веришь. Что ты в действительности должна сделать – это сказать им, чтобы отвалили.

- Ты говоришь, как Елена.

- Слова умной женщины.

- Итак, я должна сделать это, рискуя потерять квартиру и работу, чтобы была вынуждена просить кого-то еще о помощи? Достаточно скоро все закончится, и я смогу двигаться дальше.

Я в отчаянии покачал головой, так как не мог понять, как она это допустила, но потом понял, что у меня просто не было столько лет дерьма в голове. Это была реальность Алли.

- Тебе необязательно это делать.

Алли скрестила руки на груди, начиная злиться.

- Это моя жизнь и мой выбор. Ничто не изменит его.

- Я хочу помочь тебе это изменить, - не думая ни секунды, выпалил я. Защитное чувство, которое я испытал по отношению к ней, было неожиданным. Желание иметь ее в своей жизни было первостепенным, и я хотел, чтобы она чувствовала то же самое.

- Ты не можешь. По крайней мере, сейчас. – Алли дернулась, начиная вставать с кресла. – Я не должна была приходить сюда, и не должна была обременять тебя всем этим. Прости, Адам. Мне нужно идти.

Я потянул ее назад. Я знал, что если она выйдет за дверь, все закончится до того, как началось. Она все обдумает и примет решение, основанное на еще большем чувстве вины, вместо того, чтобы идти за тем, что хочет.

- Нет, не хочу, чтобы ты уходила.

- Как ты не понимаешь? – Всплеснула руками Алли. – Я все еще связана с ними, но скоро это изменится. Просто нужно подождать, а потом я смогу двигаться дальше, ничем и никем несдерживаемая.

Я посмотрел на нее.

- Ты не можешь положить свою жизнь и свое счастье на сдерживание. Господи, Алли, жизнь пролетает так быстро. Ты не можешь тратить ее впустую.

- Моя мать и Рональд никогда не одобрят тебя. Они сделают нашу жизнь несчастной. Я не стою такого ухудшения.

Я фыркнул.

- Почему бы тебе не позволить мне самому судить об этом.

- Ты не знаешь, как все это безумно. – Алли повысила голос. – Они постоянно сталкивают меня с «правильными» людьми. С теми, которых сами одобряют.

Я в гневе подумал, что, несомненно, это были те, кто совершенно не подходили ей, но устраивали их. Это было еще одно, что она позволяла, потому что у нее не было сил бороться с ними. Чего не скажешь обо мне.

- И я не попадаю в эту категорию? Потому что не ношу костюм и галстук, и у меня татуировки? Потому что я не член их «эксклюзивного клуба»? – Я был в бешенстве, и мой голос звенел, пропитанный враждой.

- Именно.