Твой демон зла. Ошибка

– Серега, это все чепуха, совпадение, я тебе говорю это, как логик-практик. – уверенно сказал Борис, вскочил, заходил по кухне из угла в угол, размахивая руками: – Ну, смотри сам: когда ты учился в школе телохранителей, никто не мог предположить, что потом ты станешь охранять этого Пашутина. Так? Ну вот, значит, никто не стал бы заранее брать тебя на крючок. А вся это история с уколом и самоубийством… Просто ты попался на дороге каким-то бандитам, или еще кому, попался случайно, и они просто хотели в этой случайности убедиться. Проверили документы, убедились – и оставили тебя в покое. А ты уже наворотил тут… И чернявого этого ты тоже наверняка не видел, просто был похожий человек, сам же говоришь – «Геббельс», да даже если и видел, что с того? Мало ли по каким делам он там был. Наш земной шарик, он, знаешь ли, круглый и маленький, я сам в этом тысячу раз убеждался. Иногда неожиданно встречаешься с человеком в таких невообразимых местах, потом диву даешься, до чего иногда бывают странные совпадения.

Сняв с плиты закипевший чайник, я налил чаю себе и Борису, потом сказал:

– Ты все очень логично разложил по полочкам. Да, все действительно так, как ты говоришь. Но я чувствую, понимаешь, нутром чую, что все это не спроста. Все эти дела еще очень сильно аукнуться, мне интуиция моя подсказывает, а между прочим, у меня в группе индекс интуитивного предвидения был самым высоким.

– Извини, Серега, но тут я тебе не помощник. – с серьезным лицом развел Борис руками: – Может быть, ты просто устал, а старик? Выглядишь ты, надо сказать, неважнецки. Возьми недельку за свой счет, посиди дома, почитай книжки, отдохни.

– Да я и так вроде бы как в отгулах – пока Урусов держит ученых на базе… Может, ты и прав, и я, как пуганная ворона, от кустов шарахаюсь… Ладно, Борь, Бог с ним со всем. Расскажи лучше, как у вас с подготовкой к свадьбе. Может, чего надо помочь?

Борис широко улыбнулся:

– Да чего особо помогать-то. У нас сейчас изобилие, слава кончине КПСС, все есть, были бы бабки. А бабок хватает – ты же знаешь, мы Ленким дом продали, я кое-что подзаработал, да еще Ленка тут на днях буквально «сдала» несколько своих картин в галерею на продажу, и представляешь – в тот же день их купили, все разом, жена не то бельгийского, не то люксембургского посла. А денежки за искусство теперь, оказывается, платят не маленькие. Так что все на мази. Слушай, уже четвертый час, мне пора, давай договоримся так: ты отдыхаешь, успокаиваешься, гладишь галстук и рубашку, и в субботу утречком мы ждем вас с Катей у себя при полном параде. Договорились?

Я кивнул:

– Договорились.

На том и расстались.

Нельзя сказать, чтобы слова Бориса успокоили меня. Просто я чувствовал, что Борису сейчас не до моих проблем – на носу такое событие, «…свадьба, свадьба, в жизни только раз», и потому все версии Бориса явно не состоятельны, и про них можно смело забыть.

Но проблема от этого не исчезла, и я буквально всем организмом ощущал, что впереди меня ожидают какие-то неприятности, но вот доводы друга на счет того, что мне надо отдохнуть, были абсолютно верными, и устав сомневаться и размышлять, я послал все подальше, и завалился с книжкой на диван, решив почитать пару часов, а потом ехать встречать Катю…

Вечер этого дня прошел удивительно спокойно, тихо, мирно и по-домашнему. О вчерашней размолвке мы и не вспоминали, наоборот, обсуждая субботнее торжество Бориса и Лена. Катя мерила свои платья, сокрушаясь, что они все ей стали малы в талии, а потом махнула рукой, вытащила из глубин шкафа широченный льняной сарафан, одела его прямо поверх пушистого, белоснежного свитера с большим, толстым горлом, повернулась, отчего подол сарафана разлетелся веером, подмигнула мне:

– Ну как?

Я усмехнулся, показал большой палец:

– Ты сейчас похожа на канадскую хиппи.

– А почему на канадскую?

– Потому что там холодно, а ты в свитере.

– Мне можно, я беременна. – улыбнулась Катя: – Мне сейчас можно хоть в шубе спать, лишь бы не застудить ничего, не о себе забочусь.

Уже ночью, засыпая, я вдруг ни с того, ни с сего вспомнил Катин рассказ про мужа своей одноклассницы, биохимика, который повесился после загадочного телефонного звонка.

«В Питере, в гостинице, тот бедняга тоже окончил жизнь самоубийством. Но почему, черт побери, мне все время кажется, что все это – звенья одной цепи?», – тоскливо подумал я, и чтобы отвлечься и заснуть, начал считать слонов, но выходило это у него плохо – каждый представленный в уме слон выгибал хобот, изображая знак вопроса, словно спрашивал: «Почему? Почему? Почему?» С теми вопросительными слонами я и уснул…