Твин Пикс: Расследование убийства. Книга 2

Надин Малкастер, сидя перед телевизором с каким-то отрешенным видом, сжимала в руках чашку с давно уже остывшим чаем. По телевизору в тот вечер крутили старый, пятидесятых годов фильм под названием «Колесо удачи». Невольно внимание Надин привлекла сценка на какой-то провинциальной ярмарке. Она, отставив на стол недопитую чашку, поймала себя на мысли, что точно такие же ярмарки проходили во времена ее детства в Твин Пиксе. По сути, все ярмарки в маленьких провинциальных городках севера Соединенных Штатов, как две капли воды, похожи, и с годами почти не меняются. Паркуешь машину на грязной стоянке, платишь при входе два доллара — причем у кассира, как правило, почему-то никогда не оказывается сдачи с крупных банкнот, и едва оказываешься на ярмарке, как чувствуешь запах горячих сосисок, жареного перца и лука, бекона, леденцов, опилок и сладковатый аромат свежего конского навоза. Слышишь хлопанье ружей в тире, металлический рев репродуктора, который выкрикивает номера для игроков в бинго; репродукторы развешаны вокруг большого тента, заполненного длинными столами и складными стульями из местного похоронного бюро… Рок-н-роллы по громкости спорят с ревом моторов «Маков» и «Рео», грузовиков-трайлеров, нанятых оптовиками из соседних штатов для перевозки закупленных на ярмарке сельхозпродуктов. Они обычно стоят у главного входа, с массой наклеек на лобовых стеклах и хлыстами-антеннами позади. Доносится надоедливый крик зазывал — «господа, всего за две двадцатицентовые монетки вы получаете право на два выстрела в нашем тире!..» Надин умела превосходно стрелять — не хуже иного мужчины. Едва только сойдясь с Эдом, Надин предложила поехать на охоту, пострелять фазанов… От этого воспоминания Надин стало просто невыносимо — потянувшись к пульту дистанционного управления, она выключила телевизор. Эд… Эд никогда не любил ее по-настоящему… Никогда не любил и никогда уже не полюбит… — Ну, что ж, пусть любит, кого хочет, — пробормотала Надин, — его дело… Я не буду ему мешать…

Поднявшись, она прошла на кухню и, открыв аптечку, взяла оттуда две разноцветных упаковки каких-то лекарств — она даже не знала, что это; Эд как-то раз сказал, что в тех упаковках — что-то очень сильнодействующее.

Усевшись за столик, она раскрыла пакет и, вынув инструкцию, принялась вполголоса читать:— «Циклопакс. Средство применяется при нервных срывах, депрессиях, общем недомогании, бессоннице…»

«Да у меня вся жизнь — одна сплошная депрессия, — обреченно подумала Надин, — каждый день, каждая минута, каждая секунда…»

Она читала дальше:— «Применяется перед сном по одной таблетке. Категорически запрещено применять большие дозы…»

«Это как раз то, чего мне сейчас не хватает», — решила она.

Открутив пробку, Надин высыпала все содержимое флакончика в чашку с недопитым чаем и, помешав ложечкой, дождалась, пока лекарство растворится.

Взяв в руки чашку, она подняла ее, как бокал с шампанским и, обращаясь скорее к себе, произнесла:— За твое здоровье, Эд… Будь счастлив… — последняя фраза прозвучала с такой интонацией, какой обычно говорят: «Будь ты проклят!..»

Выпив содержимое чашки, Надин поморщилась и, укрывшись одеялом, легла на кушетку…

Блэкки, в последний раз осмотрев Одри Хорн — на ней было полупрозрачное газовое платье, скорее открывавшее, чем скрывавшее от мужских взглядов женские достоинства, — осталась весьма довольна. — Ну, выглядишь ты прямо, как невеста… — она удовлетворенно хмыкнула, — мужчины, едва увидав тебя, сразу же обкончаются, вот увидишь…

Блэкки знала, что говорила: она умела прекрасно разбираться в том, что действительно привлекает мужчин.

Одри наклонилась и поправила сбившийся чулок. — Честное слово, — продолжала Блэкки, не сводя с девушки взгляда, — ты выглядишь ну просто блестяще, просто неотразимо.

Одри, подняв голову, спросила несмело:— Я смогу приступить к работе прямо сегодня же, или мне придется…

Блэкки многозначительно улыбнулась. — Сегодня же, детка, — произнесла она, — сегодня же ты покажешь все, на что способна… Надеюсь, ты понимаешь толк в хорошем сексе?..

Одри промямлила что-то неопределенное и покраснела.

Это обстоятельство не укрылось от внимания Блэкки.

«А она, оказывается, стеснительна, — с удовлетворением подумала та, — ну очень, очень застенчивая… Как очаровательно краснеет… Может быть, она еще девственница — тогда вообще замечательно. Я знаю множество мужчин, которые от этого просто с ума сходят… Есть множество безумцев, которые за удовольствие „поломать целку“ платят фантастические деньги. Мне кажется, этот Бен — как раз из той категории…»

Думая таким образом, Блэкки продолжала рассматривать девушку профессиональным взглядом.