Твердая рука

— Я потерял свои записи, и когда вернулся, то снова выписал нужное, сидя в кабинете Лукаса. Я сообщил ему, что на следующий день, в субботу, мы с Чико собираемся посмотреть, где живет Питер Раммилиз. Мне кажется, что... устрашение... тогда бы и случилось, но на самом деле мы поехали в пятницу, в тот же день, и Питера Раммилиза не оказалось дома.

Неужели их не мучает жажда? — мелькнула у меня мысль. Где кофе? У меня пересохло во рту и ныло все тело.

— Как раз в ту пятницу я и попросил Лукаса написать Генри Трейсу. Я также просил его и даже умолял ни в коем случае не упоминать моего имени в связи с Глинером, потому что я могу поплатиться за это жизнью.

Нахмурившись, они ждали разъяснения.

— Э-э... Тревор Динсгейт велел мне прекратить заниматься этими лошадьми именно в таких выражениях.

Сэр Томас удивленно и неодобрительно поднял брови.

— Когда ты упоминал угрозы, ты его имел в виду?

— Да. И он повторил их, когда вы... познакомили нас в вашей ложе в Честере.

— Боже правый.

— Я хотел, чтобы следствие по делу Глинера было начато Жокей-клубом, так, чтобы Тревор Динсгейт не узнал, что я имею к этому прямое отношение.

— Ты воспринял его угрозы всерьез, — задумчиво произнес сэр Томас.

— Они и были высказаны... всерьез.

— Понятно, — отозвался сэр Томас, хотя, конечно, понятно ему не было. — Продолжай.

— Лукасу я об угрозах не рассказывал. Я только просил не связывать с Глинером мое имя. И уже через несколько дней он признался Генри Трейсу, что на самом деле это мне, а не Жокей-клубу, надо знать, не умер ли Глинер. Тогда я списал случившееся на его небрежность или рассеянность, но теперь я считаю, что он сделал это осознанно. Любые угрозы моей жизни играли ему на руку, пусть он и не знал, какая тут связь.

Их вид выражал сомнение. Да, здесь оставалось место сомнениям.

— Затем Питер Раммилиз – или Лукас – обнаружили, что я гощу у тестя, и в понедельник Питер Раммилиз с двумя шотландцами проследовали за мной до конного шоу и попробовали похитить там, но у них ничего не вышло. Следующие восемь дней я успешно от них скрывался, что наверняка привело их в бешенство.

Внимание и ожидание на лицах.

— В это время мне стало известно, что Питер Раммилиз заправляет не четырьмя синдикатами, а двумя десятками, и подкупает тренеров и жокеев чуть ли не оптом. Тогда же я узнал, что один из начальников Службы Безопасности покрывает нарушения за взятки, и, к своему сожалению, должен признаться, что заподозрил Эдди Кифа.

— Ну что ж, — вздохнул сэр Томас, — это было естественно.

— Как бы то ни было, во вторник мы с Чико явились сюда, и Лукас наконец-то узнал, где я нахожусь. Он пригласил нас поехать с ним в Ньюмаркет и довез нас туда на собственном мерседесе представительского класса, с кондиционером и двигателем на четыре литра. И хотя Лукас постоянно рвется от одного дела к другому, в Ньюмаркете он потратил зря несколько часов. Думаю, именно тогда он организовывал засаду и ждал подтверждения, что все устроено, чтобы на этот раз все прошло как надо. Затем он привез нас туда, где уже ждали шотландцы и мы попались. Шотландцы сделали то, для чего их наняли, а именно – обработали нас с Чико, и я слышал, как один из них сказал Питеру Раммилизу, что теперь, когда задание выполнено, они немедленно вернутся на север, дескать, они и так задержались на юге.

Сэр Томас слегка подобрался.

— У тебя все, Сид?

— Нет. Помните, я упоминал Мейсона?

Чарльз задвигался в кресле, не в силах усидеть спокойно.

— Вчера я попросил тестя съездить в Танбридж-Уэллс и расспросить о Мейсоне.

Чарльз заговорил, медленно и веско.

— Сид попросил меня выяснить, существует ли Мейсон на самом деле. Я пообщался с местной полицией, очень дружелюбные ребята. Никакого Мейсона, да и вообще никого избитого до полусмерти и потери зрения на улицах Танбридж-Уэллс никогда не находили.

— Лукас расписал мне нападение на Мейсона во всех подробностях, — добавил я. — Его рассказ звучал очень убедительно, разумеется, я ему поверил. Но слышал ли кто-либо из вас о некоем Мейсоне, который работал в службе Безопасности и получил такие тяжелые увечья?

Молча и печально слушатели качали головами. Я не стал говорить, что начал сомневаться в существовании Мейсона, не обнаружив среди документов его личного дела. Им не пришлось бы по душе наше проникновение со взломом даже при наличии уважительной причины. Лица слушателей помрачнели, но у них еще оставались сомнения, которые сэр Томас выразил вслух:

— Видишь ли, Сид, в твоих рассуждениях от результата к причине есть очевидное слабое место. Их устрашение тебя... не устрашило.

Я ответил не сразу.

— Я так не сказал бы. Ни я, ни Чико не смогли бы продолжать, не будучи уверены, что подобное не повторится.

— Что именно?

Я не ответил. Я почувствовал на себе ненавязчиво вежливый взгляд Чарльза. В конечном итоге он, а не я, встал, пересек комнату и передал сэру Томасу конверт с фотографиями Чико.

— Они применили цепь, — объяснил я ровным голосом.