Тварь(СИ)

Я вдруг замер как вкопанный, едва войдя под сень деревьев, и обернулся. Павел Григорьевич стоял возле машины и курил. Ветер относил дым от его трубки назад к городу, но я все равно ощущал запах его табака. Если ему так нужно поставить на место комиссариат, зачем он прислал мне ту записку?

Я сбросил рюкзак с плеч, развязал тесемки и высыпал его содержимое прямо на припорошенную снегом траву. Похлопал по карманам гражданской куртки - бумажный квадратик тихо хрустнул. Я вынул его и поднес к носу. Записка пахла канцелярским клеем, кремом для рук, гелем для волос и мужским одеколоном. Я напряг память.

Обостренное обоняние это хорошее подспорье на охоте, когда выслеживаешь тварь, но в повседневной жизни это сущее проклятие. Потому что запахов вокруг не сотни, не тысячи, а миллионы! Каждый человек пахнет массой вещей - косметика, парфюмерия, стиральные порошки, кремы для обуви и множество других средств по уходу за всем на свете имеют свой запах. Как правило, химический и довольно резкий. Они смешиваются в невообразимый коктейль с собственными запахами человеческого тела. И этот "коктейль" неукротимым потоком льется мне в нос. Не только мне, конечно, а всем "счастливым" обладателям чуткого обоняния.

Поэтому одно из первых умений, которым учат при поступлении в комиссариат, это навык "отключать" обоняние там, где оно не очень-то и нужно. То есть попросту игнорировать большую часть запахов.

Поэтому сейчас я тщетно напрягал память, силясь вспомнить, кто же из обитателей гостиницы мог так пахнуть. И по всему выходило, что это мог быть только коротышка-метрдотель.

Я нахмурился, спрятал записку обратно в карман гражданской куртки и снова упаковал все свои вещи в рюкзак. Зачем коротышке передавать мне такую записку? Зачем ему идти против своего хозяина? Это не имеет смысла. Хотя...

Снег под ногами был влажным, а оттого сминался практически бесшумно. Ветер, бушевавший в городе, утих. Вокруг стояла оглушительная тишина. Точнее, торжественная тишина, будто лес набрал в грудь воздуха и ждал только условного сигнала.

И через каких-то сто метров от того места, где я вошел в лес, послышалась музыка. Точнее, я не знаю, когда зазвучала музыка. Вполне вероятно, что я слышал ее с того самого момента, когда выпрыгнул на дорогу, а может, лишь когда ступил под деревья. Но возможно, что она зазвучала буквально только что. В принципе, это было неважно, потому что музыка означала одно - сирена близко.

Я ускорил шаг, побежал, выскочил на поляну и замер, уронив рюкзак на землю.

Это была сцена из моего утреннего сна. Сирена сидела на задних кошачьих ногах, длинный хвост свивался кольцами вокруг нее, передние лапы-руки были сложены на груди, так похожей на грудь человеческой женщины, а небесно-синие глаза смотрели спокойно и по-матерински тепло. Ее почти безволосый живот был округлым с сильно выпирающим пупком.

У нее будет детеныш!

На трясущихся ногах я приблизился к ней и упал на колени.

- Прости меня, - по моим щекам потекли слезы.

Она вдруг опустилась на передние лапы, ее хвост со звонким свистом распрямился, а налитые груди качнулись на расстоянии моей вытянутой руки. А затем необычайно мягкие пальцы коснулись моей щеки в маске, а лошадиный рот как будто растянулся в улыбке.

- Я же говорил, что она не опасна, - раздался за моей спиной голос метрдотеля, но говорил он сейчас совсем не так, как в отеле.

Я повернулся к нему. Он стоял в десяти шагах правее меня, обнимая ствол березки, и по его щекам тоже текли слезы.

- Я не могу заставить Павла Григорьевича отказаться от этой затеи, - почти шепотом говорил коротышка, - но подумал, что вы... если бы вы отказались, он...

- Он бы вызвал кого-то другого, - мрачно закончил я. - А этот другой убил бы и ее, и детеныша, и сказал бы, что в лесу был еще и единорог...

- Но вы же этого не сделаете? - в голосе метрдотеля зазвенела мольба.

- Не сделаю, - я мотнул головой и снова посмотрел на сирену.

Она чуть склонила голову набок, будто понимая, о чем мы говорили.

- Ты ведь здесь не одна? - спросил я.

Сирена кивнула.

- Вас здесь много?

Она снова кивнула.

- Вы смогли выжить, потому что держитесь все вместе, да?

Ее губы снова как будто растянулись в улыбке.

- И нам бы поучиться у вас, - я тоже улыбнулся и сорвал с лица маску.

Сирена дернулась, собираясь убежать, но потом вдруг кинулась ко мне, обняла мои плечи и прижала к себе. Мне оставалось лишь ответить на ее объятия. А в голове забилась мысль - они такие же, как мы! Они не дикие звери, не твари, они люди! Возможно, мутанты, возможно, результат каких-то экспериментов, но люди. Такие же как я или этот коротышка. Они смогли загнать нас в норы благодаря тому, что они вместе - защищают и спасают друг друга. А мы разбились по одному, ценим свои индивидуальности и свой комфорт. Мы ссоримся и ругаемся, убиваем друг друга, а они нет.