Тварь

— Полезли-таки, чтоб их разорвало… — пробормотал проводник, бочком приближаясь к Буке и Наталье, готовой в любую секунду свалиться без чувств на пол. Подхватил женщину с другого бока и кивком указал гостю: следовать за ним. Уже в смежной комнате он взял себя в руки и теперь отпаивал Наталью водой из чайной чашки «в горошек».

— По району объявили чрезвычайную ситуацию, — торопливо говорил он. — Военные подняли уровень угрозы до «оранжевого»…

— Зона? — коротко спросил Бука.

— Да, — так же отрывисто сказал проводник. — Полезла, родимая. Выбросила «щупальце» километров на пять, аккурат в сторону поселка. Так что надо уходить — и быстро. Может, успеем проскочить, пока аномалии не напочковались… Твою мать!

Он вдруг в ярости швырнул кружку в стену. Заорал:

— А у меня даже оружия здесь нет, понимаешь?! Научники эти, очкарики яйцеголовые, мамой клялись, что Зона сюда не полезет! А я и уши развесил! За бешеные бабки разрешение себе сделал на жизнь в «предзоннике»! Поселился тут, бабу нашел: думал, удачно устроился — прямо у Периметра, не жизнь, а сказка. Ага, как же…

Он отдышался, вытер с лица пот. Лицо его, только что белое, как у покойника, налилось краской. Наверное, и орал больше для того, чтобы взвинтить, привести самого себя в чувство. Правильно — без этого в Зоне никак. Она не терпит трусов и нытиков.

— Ладно, — уже более спокойно, даже деловито сказал он. — Пойдемте — машина у ворот, я даже мотор не глушил. Главное — успеть прорваться, пока новые кордоны не выставили. А то загремим в карантин — мало не покажется…

— Я останусь, — сказала вдруг Наталья тихонько.

Проводник замер с открытым ртом, уставившись на женщину, облизал пересохшие губы.

— У тебя что, крыша поехала, что ли? — деревянным голосом проговорил он. Мельком посмотрел в сторону соседней комнаты, где пищал настроечной таблицей телевизор. Брови его полезли кверху, глаза выпучились и он по-новому уставился на женщину.

— Ты с ума сошла, — простонал он. Грохнул кулаком по столу. — Он же мертвец, понимаешь?! Зомби!

— Я останусь с ним, — упрямо сказала женщина.

Голос ее окреп, и по всему было видно, что она уже не изменит своего решения. Наверное, понял это и проводник, кем он бы там ей не был — жильцом, новым мужем, любовником? Так или иначе, он заткнулся, словно уперся в бетонную стену. Медленно выпустил руку Натальи, оставив ее одиноко сидеть на стуле.

Буку поразило, как изменилось ее лицо: в нем уже не было той беспредельной тоски и обреченности. Зато появилась какая-то темная решимость. Наверное, бесполезно объяснять ей, что сюда, в этот дом заявилась пустая человеческая оболочка, подпорченная сыростью и червями, что это уже не лихой сталкер Чалый и не надежный, как танк, муж-добытчик, которого она знала. Да только как это объяснить любящей женщине? Бука мало что знал о такой штуке, как любовь, и то, что он знал, было связано с одним лишь запредельным кошмаром.

А теперь он вообще начал вдруг подозревать, что любовь эта — просто одна из жутких аномалий, вроде тех, что капканами расставлены по Зоне. И однажды вляпавшись в такую аномалию, всю жизнь будешь мучаться, будто ошпарившись изрядной дозой «жгучего пуха» или попав под разъедающую струю «газировки»…

* * *

Вдвоем с проводником они молча покинули дом, быстро запрыгнули в машину. Проводник бросил хмурый взгляд в сторону крыльца, лицо его осунулось еще больше, дернулась жилка на скуле. Он с ненавистью, с хрустом провернул рычаг переключения скоростей и со всей дури впечатал в пол педаль газа. «УАЗик» рванул с места, юзом, с проворотами, и выскочил на разбитый асфальт поселковой улицы.

— Следи за детектором! — процедил проводник, не отрывая взгляда от дороги.

Только сейчас Бука заметил криво прилепленный на приборную панель детектор аномалий. Молча кивнул — хотя ему и не требовалось детектора, чтобы ощутить, как вокруг, совсем близко, возникают свежие аномалии. Самый опасный момент — расползание Зоны. Когда та по необъяснимым причинам пытается протянуть свое щупальце на свежие территории, совершенно невозможно предсказать, где и когда появится та или иная аномалия. Тут не поможет даже его врожденное звериное чутье. И меньше всего в такой момент стоит уповать на скорость и водительские навыки.

— Давайте пешком пойдем! — быстро сказал Бука, пристально глядя на водителя. У того, похоже, попросту сдали нервы. Уже второй раз за сутки. Не слишком обнадеживающее свойство для того, от кого зависит твоя жизнь.

— Я обещал вывести тебя за пределы Зоны, и я это сделаю! — пялясь вперед почти безумным взглядом, упрямо сказал проводник.

— Не надо! — крикнул Бука. — Я и так заплачу вам по полной!

— Я обещал — и я сделаю… — механически, как робот, повторил проводник. Он и не думал снижать скорость, и в этот момент Бука понял: сейчас они гробанутся. Сто процентов гробанутся — потому как на этом человеке теперь хоть клеймо ставь: он сорвался с катушек и теперь обречен. И, что характерно, — он обязательно утянет с собой в могилу любого, кто окажется рядом.