Тварь

Они сидели в небольшой кухне, в углу которой медленно растекалась лужа: тока не было, и старенький холодильник уже начинал подтаивать. На древней газовой плите закипал чайник. Антонов с Букой сидели за столом на тяжелых табуретках и чувствовали себя довольно неуютно.

— Значит, бывший ликвидатор… — проговорил Антонов. Так — чтобы не молчать.

— Бывших ликвидаторов не бывает, — донеслось со стороны коридора. На кухню, мрачно улыбаясь, вкатил хозяин. — Сначала я ликвидировал последствия, а теперь «последствия» постепенно ликвидируют меня… Вы уж простите, что набросился на вас с порога. Просто всю ночь не спал — кошмары мучили, никак не мог понять, с чего бы это. А там и по радио передали, мол, приехали — Зона в наш район пожаловала. Тут же мимо хаты мутанты поперли, вся живность моя передохла или сожрали ее. А я все ждал, что мутанты в дом полезут, а я — сами видите, какой боец… В общем, не в духе я был, сорвался…

Антонов с Букой молчали, ожидая продолжения. Мужик, безусловно, был суровый, не стоило его злить пустой болтовней. И хозяин продолжил:

— В общем, пожаловала Зона, пришла, родимая. А я уж думал, никогда больше не увижу ее штучек. Что же получается — если Магомет к горе не идет, то гора сама к нему пожалует? — он глухо рассмеялся. — Честно говоря, хоть и совестно об этом говорить, но обрадовался я даже немного: выходит, повоюем еще…

Хлопнул дверцей шкафчика и достал оттуда бутылку. Подмигнул дочери. Ника нахмурилась, но сдержалась и поставила на стол три старые, как и все в этом доме, граненые рюмки. Сама же осталась стоять, упершись плечом в стену, сложив на груди руки. Через несколько минут в общении наступил перелом, и хозяин с гостями не смотрели больше друг на друга с подозрительностью и неприязнью. Оказалось, что отца Ники зовут Виктором, а от отчества он отмахнулся со словами:

— Я же сталкер — какие у нас отчества?

К водке и бутербродам прибавился горячий чай, и разговор перешел в более конструктивное русло.

— Дочка сказала, что оружие вам нужно, — сказал Виктор, небрежно отправляя в рот кусочек хлеба. — Вот нахрена вам сейчас в Зону, скажите на милость? Военное положение — вас же пристрелят при первой возможности, даже как зовут не спросят.

— Расскажите ему все, — негромко сказала Ника.

Виктор с интересом приподнял бровь.

Бука не был уверен в том, что стоит рассказывать правду этому вспыльчивому человеку. Но он поймал взгляд Ники и понял, что это важно именно для нее. Он плохо разбирался в психологии, но предположил, что она хочет подарить отцу забытое чувство собственной значимости, ощущения причастности к чему-то важному. И он заговорил — несмотря на предостерегающие жесты Антонова. В конце концов, им действительно нужна поддержка — пусть даже старого, безногого сталкера.

Виктор слушал молча, не перебивая. Только в какой-то момент он потянулся к пачке «беломора». Характерно смял папиросину, сунул в рот, прикурил от спички. Бука и не знал, что кто-то курит еще подобное. Пришлось дышать густыми клубами папиросного дыма, и Бука стойко переносил это испытание. Закончил рассказ, посмотрел на хозяина, ожидая его реакции. Тот неторопливо докурил, раздавил окурок в большой стеклянной пепельнице, сказал:

— Значит, хочешь стать «нормальным». Таким как все… Знаешь, а я тебя понимаю.

Сталкер посмотрел Буке прямо в глаза, и было непросто выдержать этот сильный взгляд.

— Я бы тоже хотел стать таким как все, — сказал Виктор, похлопав по обрубку ноги. — Жаль, что это уже невозможно. А если исполнится твое желание… — он усмехнулся, потянулся за очередной папиросой, решительно вернул ее в коробку, снова взглянул на Буку. — Что ж, всем это только на пользу пойдет.

— Одним мутантом станет меньше, — мрачно пошутил Бука.

— Может, и так, — согласился Виктор. — У меня, вон, сын-шалопай тоже по Зоне бродит. Ты вроде неплохой парень, но я бы не желал ему, чтобы ты попался ему на пути.

— Это еще почему? — поинтересовалась Ника.

— Он знает, — сказал Виктор, пристально разглядывая Буку. — А вообще, если вам интересно, я вот что думаю по этому поводу…

Он вылил в рюмки остатки водки и, не дожидаясь остальных, привычно опрокинул свою. Поморщился, но закусывать не стал. Вместо этого заговорил:

— Сначала, когда вы только появились здесь, я был зол, не понимал ни черта, может, даже боялся. Но теперь думаю, что неспроста вы пришли сюда. Это знак. Понимаете? Мы теперь посреди Зоны-матушки, и все здесь сейчас по ее законам.

— В Зоне не бывает случайностей, — тихо сказал Бука.

— Что? А, да! В точку, — оживился хозяин. — Не бывает в Зоне случайностей, а значит, неспроста вы пришли за помощью к старому сталкеру, который уже давно решил, что никому на хрен не нужен и толку от него никакого. Неспроста все это — чутье меня редко подводит. И в тот раз не подвело…

Он болезненно поморщился, словно воспоминания давались ему непросто. Продолжил: