Тварь

И как будто оттого, что человек трудился недостаточно быстро, чтобы превратить острова в голую пустыню, природа вдруг наносит Бермудам свой уничтожающий удар. У Дарлинга был приятель, Маркус Шарп, служивший на военно-морской базе США. Он немного разбирался в метеорологии и показал Випу данные Национальной администрации по океану и атмосфере, которая делала заключение, что температура воды вокруг Бермуд повысилась на два градуса за последние двадцать лет.

Некоторые ученые утверждали, что это является следствием выжигания джунглей Амазонки и сгорания слишком большого количества ископаемого топлива. Другие считали, что это является частью естественного ритма, подобного наступлению и отступлению ледникового периода. Но причина была не столь важна, как сам факт: это происходило.

Для человека, живущего в городе, два градуса могли ничего не значить. Для кораллов в море они означали разницу между жизнью и смертью. Десять процентов кораллов Бермуд уже погибли. Дарлинг каждый день видел свидетельства этому — пятна выбеленных рифов. Если десять процентов превратятся в двадцать, если затем все кораллы исчезнут, Бермуды постепенно размоются, потому что кораллы — это щит островов, закрывающий их от открытого океана.

Коралловые полипы оказались далеко не единственными животными, на которых сказалось повышение температуры. Некоторые существа исчезли, другие ушли на большую глубину, а неожиданно появились новые. Например, новые микроскопические черви или вши, которые жили в песке. Когда ныряльщики задевали песок, черви высвобождались, прицеплялись к коже человека и вгрызались в нее. Они выделяли яд, вызывавший гноящиеся раны и адский зуд, который длился неделю.

И последней лошадью в тройке разрушителей были иностранцы. Пока бермудцы убивали рыбу на рифах, японцы и корейцы приканчивали глубоководные виды. Они выходили в море каждый день, устанавливали сети длиной в тридцать миль для перехвата мигрирующей рыбы.

Они вылавливали все — тунца и морскую щуку, макрель и ваху, акул и бонито, молодых шурят и бурых дельфинов.

Те из рыбаков, кто не использовал сети, ставили длинные переметы — целые мили переметов с наживкой на крючках через каждые несколько футов, что приводило к тем же результатам. Они убивали все без разбора и различия.

Дарлинг считал это равным массовому убийству.

Когда-то рыбная ловля вызывала у Випа чувство бодрости, признательности и удивления богатством и разнообразием жизни.

Теперь же рыбная ловля заставляла его думать только о смерти.

* * *

Дарлингу и Майку потребовался час, чтобы нацепить приманку и установить глубинную лесу. Дарлинг прицепил резиновый буй к кольцу на конце лесы и выбросил его за борт, предоставив возможность дрейфовать по течению, в то время как легкий ветерок двигал судно к юго-востоку.

Майк открыл банку польской ветчины и бутылку кока-колы, ушел на корму, уселся на крышке люка и еще немного провозился с мотором насоса.

Дарлинг отправился в рулевую рубку, он грыз яблоко и слушал радио, чтобы узнать, выловил ли кто-нибудь где-нибудь что-нибудь. Один капитан сообщил, что поймал акулу. Другой, сдающий лодки напрокат в районе мели Челленджера, выловил несколько тунцов Алисона. Больше никто ничего не видел.

Солнце только начало склоняться к западу, когда они выбрали лесу. Они менялись местами — один на лебедке, другой прощупывал лесу — и с надеждой обменивались догадками.

— Чувствуешь что-нибудь?

— Пара кроликов.

— Может, резиновая акула?

— Нет, крахмальная рыба.

— Я думаю, пара люцианов.

— А не хочешь ли...

На восемь крючков попались два небольших красных люциана с лопнувшими глазами и, из-за быстрого понижения давления, выдавленным через рот воздушным пузырем. Дарлинг бросил их в ящик для наживки, посмотрел на небо, потом перевел взгляд на море. Ни одного плавника, ни одной кормящейся птицы. Пусто.

— Что ж, в таком случае к черту все это, — проговорил он, вытер руки о штаны и пошел заводить мотор.

Только Вип хотел войти в рубку, как услышал слова Майка:

— Посмотри вон туда.

Он указывал на южную часть неба.

С юга в направлении судна Випа летел вертолет военно-морского флота.

— Интересно, куда это он спешит? — проговорил Дарлинг.

— Никуда. Они никогда никуда не спешат. Кружат вокруг островов, чтобы налетать часы.

— Может быть.

Дарлинг помахал рукой, когда вертолет пролетел над ними и продолжил свой путь на северо-запад. Возможно, Майк был прав. За исключением случайных поисковых и спасательных мероприятий, у морских летчиков было так мало работы, что им приходилось летать туда-сюда вокруг островов только для того, чтобы сохранить свое мастерство и набрать летные часы.

Но этот пилот летел не бесцельно, он направлялся к северу в безграничное пространство, и притом на приличной скорости.

— Не знаю, — сказал Дарлинг. — Если только он не опаздывает на ужин в Новую Шотландию, я бы сказал, что он выполняет очень важное задание.

Дарлинг повернулся к рулевой рубке и снял радиомикрофон:

— Хьюи-один... Хьюи-один... Хьюи-один, это «Капер», отвечайте.

7