Туз Черепов (ЛП)

Фрей знал, что у него нет времени, но в этом зрелище было нечто неотложное, нечто такое, что необходимо исследовать. Он стал осторожно подходить ближе, пока не понял, что черная вещь — кусок брезента, шевеливший под действием воздушных фильтров «Кэтти Джей». Он подошел к двери и заглянул внутрь.

Кусок брезента оказался частью разорванного мешка, который лежал на полу рядом с дверью. Фрей не сразу понял, что это тот самый мешок, в котором лежал обожженный труп Джез. События происходили так быстро, что они даже не успели похоронить ее, и она осталась лежать на операционном столе.

Фрей поглядел на пустой стол, потом на разорванный мешок, в котором должно было быть тело, и опять на стол. Ее не было ни там, ни там.

Он повернулся и побежал в трюм, его голова кружилась. Что это означает? Неужели кто-то приник на борт и похитил тело, пока они были арестованы?

Или она встала и ушла?

Когда он слетел по лестнице, рампа уже открывалась. Крейк и Кайн стояли позади собравшегося отряда, каждый из них нес на себе огромный рюкзак, нагруженный демонистскими принадлежностями. Солдаты Коалиции держали оружие наизготовку, с нетерпением ожидая боя. Среди них стояли другие рыцари Центурии: Самандра Бри со своей треуголкой и дробовиками; Селерити Блейн с пистолетами-пулеметами, зачерненным лицом и жестокими глазами; Элдрю Гриссом с величественными седыми волосами и пыльником, полным ножей. Позади них стоял Колден Грудж; они собирались сражаться в тесных каютах, где автопушка будет бесполезна.

В авангарде находились големы. Четверо, не считая Бесс, которая робко стояла рядом с ними. Рампа опускалась, и слабый наружный свет лился на металлическую кожу, звуки сражения становились все громче и ближе.

Рампа с грохотом опустилась на палубу, и они бросились в атаку.

Когда эхо их боевых криков умерло, рампа за ними закрылась и трюм опять стал пустым и тихим, она вышла из теней.

Она вся превратилась в боль. Каждое движение вонзало в тело дюжину ножей. В глазах все расплывалось, она видела пятна слабого света и больше ничего. Ее жизнь стала непрерывной пыткой.

И, все-таки, она жила.

Джез, шаркнув, шагнула в сторону света. Красные глаза с желтыми радужными оболочками щурились из-под маски обугленной плоти. Одну дрожащую руку она держала бесполезно перед грудью, испещренный ожогами и покрытой ранами. Ее комбинезон — более огнеустойчивый, чем плоть — все еще висел на ней, кусками. Она шла, и куски сожженной кожи отслаивались от нее.

Все, кроме остатков рассудка, улетело, смытое смертельной болью. Но у нее была цель, единственная цель, которая толкала ее вперед. Сейчас ее вел инстинкт. Она ставила ногу перед другой и, с муками, шла вперед.

Раны были почти слишком тяжелыми, они слишком сильно сотрясли ее организм. Она сгорела; плоть обуглилась. Будь она живой, с ней все было бы кончено. Но даже так она была на волосок от полного уничтожения.

Но все повреждения — какими бы огромными они не были — находились, по большей части, снаружи. Маны бросали тех, чьи тела стали бесполезными или недействующими; их отрезали от сообщества, от сети, которая связывала их всех. Но в Джез осталось достаточно, чтобы спасти ее.

И демон начал терпеливо перестраивать ее, заменяя то, что было необходимо заменить, и меняя то, что было необходимо поменять. Клетку за клеткой, он восстанавливал ее изнутри. Даже сейчас он работал над ней: мертвые нервы возвращались к жизни; глаза, которые сварились и разделились, опять начинали видеть.

Она исцелялась.

Мысленно она слышала вой братьев. Они ободряли ее, разделяли с ней боль. Они говорили ей, что она не одна. Их голоса давали ей силу продолжать идти.

Наконец она нашла нужную вентиляционную трубу, скрытую в темных недрах пещероподобного трюма «Кэтти Джей» за ящиками с запасными частями и кто знает с чем еще. Решетка была ослаблена, но все еще слишком плотно стояла на месте, и она, ослабевшая, поначалу не сумела с ней справиться. Тогда она нашла крошечную щель между решеткой и переборкой и сунула туда ногти, которые стали длиннее и сильнее, чем даже раньше. Она потянула, и почувствовала, что сила в ней прибавилась. Решетка, со скрипом, откинулась.

Ее плоская грудь не дышала, сердце не билось. Она протянула руку в трубу, нащупала большую металлическую шкатулку и вытащила ее наружу. Однако она не смогла удержать ее в руках, и шкатулка упала на пол.

В черноте на конце трубы вспыхнула пара глаз. Ее зрение уже настолько обострилось, что она увидела их. Заскрипели когти и глаза исчезли.

Кот. Она попыталась сконцентрироваться, мысленно слушая далекое пение. Слаг? Слаг, который в первый раз привел ее к этому сокровищу? Нет, не он. Он исчез; его сознание молчало. Тогда это другой кот. Кошка.