Тутанхамон. Сын Осириса

Дары Тутанхамона фиванскому храму дают нам более интересные сведения. Возможно, юный правитель сам лично пожелал воздать должное богу, которого, как его учили, следовало почитать больше остальных. В результате он преподнес храму прекрасную каменную статую пирующего Амона. Каждый год в месяц паофи, второй месяц разлива Нила, столица в течение одиннадцати дней отмечала праздник Опет. Ипет (Опет) – рисет именовался храм в Луксоре, который в настоящее время некоторые исследователи считают гаремом бога, хотя такая интерпретация представляется спорной. Ипет (Опет) – есут назывался храм в Карнаке. Так или иначе, именно к этому храму Амон и его супруга Мут, сопровождаемые богом Хонсу, шествовали во время своего «торжественного явления», и собравшиеся толпы народа могли лицезреть триаду великих богов. После возвращения царской семьи в Фивы праздник Опет отмечался с особой пышностью, и величественный спектакль, разыгрывавшийся на берегах Нила и в окрестностях храмов, настолько потряс Тутанхамона, что он повелел запечатлеть все его основные этапы на стенах.

На западной стене было изображено торжественное шествие с севера на юг, из Карнака в Луксор, на восточной – возвращение процессии с юга на север. На Ниле собралась целая флотилия, включая царскую ладью, чтобы сопровождать священные баржи фиванских богов. Перед тем как покинуть храм, Тутанхамон сам проводил первые обряды церемонии, окропляя вином цветы и другие приношения и освящая их ладаном. Процессия далее покидала храм под звуки военной музыки, шествуя за жрецами, которые несли на плечах миниатюрные священные ладьи с молельнями, которые затем перегружались на большие речные баржи. Царь направлялся к флагманскому судну и давал сигнал к отплытию ярко расцвеченных лодок, которые тянули на бечевнике в южном направлении под звуки музыки и веселое пение. На берегах Нила толпились люди, восхищенно аплодировавшие проплывавшей мимо флотилии; повсюду царили радость и веселье, и молодому царю настолько понравились песни прибрежных жителей, что он, по обычаю еретического города, повелел высечь их на стенах храма рядом с красочным описанием великолепного праздника:

На берегу ждет тебя кров,
Его навес простирается в сторону юга;
На берегу ждет тебя кров,
Его навес простирается в сторону севера;
Пейте, матросы фараона,
Возлюбленного Амона,
Восхваленного богами.

Во время плавания из Карнака в Луксор фараон символически брал в руки весло, чтобы показать, что он возлагает на себя полную ответственность за это путешествие от имени своего отца-бога. Когда большая баржа Амона под названием «Восерхет-Амон» прибывала в Луксор, небольшую ладью бога торжественно переносили в храм. Жрецам приходилось пробираться между столов, заваленных подношениями и разной снедью, и лотками разносчиков, обосновавшихся на открытом пространстве вокруг храма. Во время короткой остановки царь засмотрелся на акробаток, танцевавших под звуки систров, кастаньет и вечной дарабукки. Однако ему не удалось предаться этой детской забаве, поскольку процессия двинулась дальше и, войдя в храм, скрылась с глаз толпы. Затем для простых людей начался настоящий праздник с плясками и песнями, звучащими до зари, которые оглашали гулким эхом узкие улочки южного города.

Через одиннадцать дней флотилия отправлялась в обратный путь на север. Тутанхамон возвращался в Луксор, и баржу, несущую бога, на этот раз уже не буксировали. Упитанные быки, желанные подарки нубийской знати, чьи изогнутые рога походили на фантастические украшения, приносились в жертву вблизи храма для того, чтобы течение, набиравшее силу во время разливов Нила, быстро донесло баржу до Карнака. Царь во главе своего войска, в состав которого входили и чужеземные наемники, шел по берегу. На этом торжества заканчивались, но через тысячелетия они эхом отзовутся в европейских карнавалах; более того, и по сей день баржа местного святого, Абу-эль-Хаггага, отправляется в путь из Карнака в Луксор и обратно.

Не все церемонии, на которых должен был присутствовать царь-подросток, были такими веселыми, но он с сознанием долга исполнял царские обязанности. Сразу после коронации нового фараона попросили выбрать место на левом берегу Фив для своего заупокойного храма, и в тот день, когда жрецы огородили его веревками, он прибыл туда, чтобы совершить церемониальный акт закладки фундамента. Затем Тутанхамон назначил распорядителей своих владений; некоторые из них ранее надзирали за погребальной собственностью его отца, как, например, Восерхет, «счетовод всего добра дома Небмаэтре», который был назначен «первым пророком в доме Небхепруре».