Тутанхамон. Сын Осириса

Дорожные трости, которые, вероятно, несли в руке «друзья царя», составлявшие погребальную процессию, могли также положить в гробницу, предполагая продолжение шествия и в потустороннем мире. Наиболее-интересными с точки зрения символики являются две трости с набалдашниками из золота и серебра, представлявшими собой фигурки Тутанхамона в ранней юности. Невольно приходит на ум сравнение со светилами ночи и дня, воплощенными в образе фараона, который до самого конца эпохи фараонов именовался «живым богом, солнцем Египта и луной всех стран». Тем не менее, помещенные между усыпальницами, как все артефакты, изображения которых служили воссозданию тела, эти две статуэтки должны были, вероятно, обеспечивать посредством симпатической магии крепость костей, которые согласно ритуальным текстам состояли из серебра и были сотворены отцом, и золотой плоти, исходящей от матери.

Последняя из золотых усыпальниц радикально отличалась от остальных. Очертания ее крыши напоминают о юбилейном павильоне, в котором во время праздника сед («сед» означает «хвост» или «конец») фараон после тридцати лет должен восстанавливать свою энергию и жизненные силы, проходя через символическую смерть – напоминание о ритуальном убийстве вождей древних кланов. На этом празднике, который отмечался в первый день тиби, первого месяца второго времени года, именовавшегося перет, или «появление», – появление полей из-под разлившихся вод Нила, фараон появлялся в одеянии умершего, держа в руках цеп Осириса.

Разумеется, в этом золотом сооружении царю была дарована новая жизнь, ибо Тутанхамону обещал бессмертие его отец Ра, бог солнца. Подобно Атуму, заходящему солнцу, он уходил за дальний горизонт, на что указывает вогнутая крыша усыпальницы, единственное украшение которой составляли столп джет Осириса и узел Исиды, если не считать двух изображений священного ока на левой панели. На створках были рисунки; на правой было представлено таинственное изображение, очевидно Анубиса, без головы и лап; из этого трупа должен был восстать возродившийся бог, торжествуя над своими врагами. Напротив располагалась сидящая на корточках фигурка, отождествляемая с Гором Неджитефом (что означает скорее «точная копия своего отца», нежели «мститель за своего отца»).

В этой последней усыпальнице были запечатлены самые важные образы, связанные с возрождением царя. На задней панели была нарисована священная корова, живот которой украшали звезды; между ее передними и задними ногами проходили солнечные ладьи, в одной из которых сидел Ра; бог воздуха, Шу, поддерживал живот коровы, а восемь духов – ее ноги, символизирующие столпы небес. Подобный рисунок встречается здесь впервые; в надписи дается ссылка на легенду, знакомую нам по гробницам XIX и XX династий, Сети I, Рамзеса II и Рамзеса III, где описываются последние мгновения земного царствования солнечного бога. Состарившийся и уставший от неблагодарного человечества, он решил наказать людей, прежде чем удалиться за звездный горизонт, перенесясь в безбрежную даль на спине священной коровы; Тот, божественный писец, бог луны, стал править миром вместо него. Таким было завершение царского цикла и приобщение правителя к вечности. В этой усыпальнице также присутствовала ладья хену и некоторые главы «Книги мертвых», а неподалеку от священной коровы были запечатлены два духа, поддерживающие столпы небес; они имели тела женщины (джет) и мужчины (нехех) и символизировали бессмертие, заново обретенное царем. Достигнув цели своего странствия и зная заветное слово, он мог, как гласит надпись под двумя духами, сказать: «Я знаю имена этих двух великих богов; ее зовут Джет, а его – Нехех».

Это, несомненно, объясняет наличие легкой рамы между преисподней усыпальницей (в форме южного храма) и усыпальницей, связанной с праздником сед, на которой висела легкая занавесь с маргаритками, вероятно символизировавшая усеянный звездами живот священной коровы, под брюхом которой скользила солнечная ладья.

Весла у северной стены золоченой усыпальницы, вероятно, предназначались для звездного плавания, и плоть восставшего бога постоянно должны были питать мази, содержавшиеся в двух небриде Анубиса, расположенных в северо-западном и юго-восточном углах камеры. Несомненно также, что ларцы из черного лакированного дерева, стоявшие в северо-западном и северо-восточном углах, предназначались для артефактов, которые использовались в «церемонии отверзения уст и глаз». Перед растворенной дверью наружной усыпальницы лежали серебряная труба, возможно, для возвещения о воскрешении, и солнечный гусь для подтверждения победы солнца над тенями. Таким образом, западная камера содержала, под многочисленными слоями, мумию правителя, царские прерогативы которого, полученные на земле среди людей, были восстановлены и упрочнены на веки вечные.