Тутанхамон

— Они уже настали, Эйе, настали, — в горестном раздумье ответила она. — Вот сижу и думаю, может, и мне за ним?

В этих словах было столько невыразимой печали, что Эйе искренне посочувствовал ей.

— Не подобает царице рассуждать так, — растроганно сказал он. — Царице великого Египта, славу и богатство которого приумножил любимый нами Небхепрура. Душа его вознеслась и присоединилась к богам, откуда он наблюдает за нами.

Анхеспаамон при имени мужа закрыла лицо руками и беззвучно зарыдала. Эйе выждал и, когда царица успокоилась, продолжал:

— Все жрецы фиванских храмов требуют от нас нового фараона Египта, солгал он. — Тебе, царица, надлежит назвать его имя.

— Ах, мне уже все равно, — безразлично вздохнула Анхеспаамон. — Назови кого хочешь.

Эйе промолчал и, выждав паузу, добавил:

— Ты ведь знаешь наши законы…

— Я не хочу выходить замуж и делить свое ложе с кем-то после Тутанхамона.

— Но Египет не может оставаться без правителя. Страна раздробится и выйдет из подчинения. Простолюдины обнаглеют и сотрут нас с лица земли. Ты понимаешь, что говоришь, дочь моя?

Убедительность тона смирила молодую царицу.

— Будь ты, — сказала она тихо и опустила голову. — Все равно больше некому.

У Эйе перехватило дыхание. Неужели мечта может осуществиться?

— Для этого, — глухо ответил он, не слыша собственного голоса, — ты должна объявить меня своим мужем.

Она медленно подняла голову и посмотрела на верховного жреца.

— Только для престижа могущественного Египта, — прошептала она и скрепила своей печатью глиняную табличку, которую предусмотрительно прихватил с собой Эйе. — Обещай, что никогда не воспользуешься правами мужа.

— Обещаю, — пылко воскликнул Эйе.

— И Маи почему-то уехал, — грустно сказала она.

— Маи? — приятно удивился новый фараон.

— К сыну. Сказал, что устал очень. Приедет только на один день, к похоронам, и снова уедет. Поэтому только тебе я доверяю Египет. Тутанхамон должен быть похоронен роскошней Сменхкара.

— И богаче самого богатого фараона в истории страны.

Анхеспаамон недоверчиво глянула на него, шумно перевела дыхание, встала. Затем они молча двинулись по дорожке, ведущей к дворцу, мимо оголенных фруктовых и финиковых деревьев, навстречу неизвестному будущему.