Тусовка класса «Люкс»

Хотя со стороны кажется, что они – сама галантность, словно рейнджеры, решающие, по какой тропке лучше отправить женскую часть отряда, Бену и Ной так и не смогли найти общего языка. Бену робел от безукоризненной речи Олены и согласился говорить с девочками только по-французски, однако, не желая мириться с тем, что английский ему впрок не пошел, он решил приберечь свой бессвязный и изощренный монолог для Ноя. Ной, изнывая от жаркого солнца и тяжелого груза, передразнивал Бену, переводя его фразы типа «было бы лучше, если бы не было хуже» на такой же ломаный французский.

13. Лагерь, первая ночевка: Которая-Не-Ест и Итальянская Принцесса сидят на коленях, уставившись на маленький костерок, всем своим видом выражая протест против действий Бену, всьтающего в котелок с йодированной водой полпачки сухого супа.

14. Мастерский снимок ночного неба, сделанный Оленой. Силуэт палатки Ноя и Бену вырезает на звездном занавесе треугольник мрака.

Ной разделил палатку с Бену; днем он то и дело напоминал о своем присутствии и раздражал Ноя, ночью он не давал забыть о своем присутствии и раздражал Ноя несказанно. У него был удивительный, вероятно, годами тренировок отработанный храп. В начале ночи это был быстрый, ритмический посвист, напоминавший дыхательные упражнения дзэнского монаха Лемазе. Затем постепенно Бену вошел в раж, и его кашляющие всхлипы звучали с нарастающей и затем ниспадающей мощью на манер сирены, демонстрирующей пример доплеровского эффекта. Проворочавшись без толку несколько часов, Ной решил попробовать перевести Бену в состояние более легкого сна. Сначала он потряс палатку. Потом самого Бену. Наконец прибегнул к помощи звуков. «Тихо»,-громко шепнул он. Потом заорал: «Тихо!» Под конец его осенило: перевести на французский. «Силянс!» Он постарался прибавить еще и парижский акцент. Бену притих, и Ною в конце концов удалось заснуть.

15-48. Несколько дюжин фотографий колонок – марсельских фьордов в обрамлении буйной зелени.

искрящейся голубой воды, первобытных деревьев, вонзивших корни в песчаные дюны, словно корявые великаны, и т.д. и т.п.

49. Еще один панорамный снимок. На горизонте видны Олена и Бену, они с энтузиазмом взбираются наверх. Октавия отстала на несколько сотен футов. Сильно замешкавшаяся Таскани загородила полфотографии.

Бену посоветовал Ною занять позицию «замыкающего», а поскольку Таскани через каждые несколько шагов останавливалась и жаловалась, «замыкающий» «замыкал» колоссальное пространство. На все жалобы Ной отвечал однообразно: «Нет, мы не можем вернуться… нет, здесь нет другой дороги». Они шли к побережью через горы, огибая глубокие ущелья, наполненные водой из Средиземного моря. К концу дня жалобы Таскани иссякли, видимо, она скрепя сердце пришла к заключению, что из этой чертовой западни можно выбраться, только двигаясь вперед, во что бы то ни стало. Между тем Ной с завистью наблюдал за Оленой и Бену. Он сам хотел идти во главе отряда, чтобы иметь возможность разделить с Оленой впечатление от каждого нового открывающегося перед ними вида. Он мучился ревностью, как если бы ему пришлось держать в кулаке раскаленный камушек, и чувство это было в новинку для парня, который всегда сам бросал своих подружек. Олена была так недосягаема, что он и думать ни о чем другом не мог, как только о том, чтобы убежать вместе с ней в прибрежные горы.

50. Таскани взбирается на скалу. Взбирается на скалу! Ной стоит внизу, всем своим видом выражая готовность в любой момент поймать копну белокурых волос и стройные ножки, в случае если Тасканы упадет.

Поскольку Таскани возвращается целой и невредимой, этот снимок Ной увеличит и подарит доктору Тейер. Таскани взбирается на скалу. Скала покоряется Таскани. И, весьма кстати, Ной тут как тут, чтобы ее подстраховать. Хорошая реклама.