Тускарора

— Так вот, мы стали изучать эту крошку. Кратер возвышался над островом не более чем метров на сорок, и со стороны моря его скрывала высокая, почти отвесная скала. Мы обошли его вокруг и достигли места, где расплавленная масса стекала вниз. Было немного странно, что она всегда стекала в одну сторону — вокруг не было видно следов потоков лавы. Почти от самого края кратера и до самого основания горы густо росли елки. Среди них стояли старые деревья, и все было так, как будто их вулкан никогда не тревожил. Не было следов ни завалов, ни лесных пожаров.

Закончив обход и сделав измерения, мы решили, что нужно прорыть грунт до твердой породы. Мы нисколько не сомневались, что деревья росли на наносном грунте и что под ним обязательно должна быть застывшая лава. По толщине мягкого покрова можно было приблизительно определить возраст вулкана или хотя бы момент, когда направление извержений изменилось. Мы стали копать землю в месте, точно противоположном тому, куда стекала лава. Это был юго-западный склон сопки.

Широкий погасил сигарету, прижав ее к пепельнице.

— Мы думали, что достигнем цели через час-полтора работы. Но вот прошло два, три часа, а грунт оставался мягким. Пришлось расширить шурф. Работа замедлялась еще и тем, что часто приходилось рубить корни деревьев, которые уходили глубоко вниз. Когда уже совсем стемнело, моя лопата ударилась обо что-то твердое. К этому моменту мы вырыли колодец глубиной около четырех метров. Оставалось только отбить кусок породы для анализа…

Вот тут-то все и началось. Сколько мы ни долбили породу, она не желала раскалываться. Тогда мы расчистили дно колодца так, чтобы можно было видеть, что мы долбим. И вот под ногами появилось что-то белое. Не черное, не серое, как обычно, а именно белое. Белое пятно четко выделялось на черном фоне. Было совсем темно. «Кварцит! Чистейший кварцит!» — воскликнул Митя.

Я зажег спичку, и на корточках мы принялись рассматривать пятно. Это был совершенно белый камень. Он не напоминал ничего известного нам из минералогии. Я потрогал его рукой и тут же отдернул ее, как будто бы камень был раскаленным. Нет, он просто был гладким, как стекло, как кафель…

— Стекловидные породы… — робко подсказал я.

— Именно это и предположил Митя. Тогда мы начали расширять дно колодца, и в каком бы направлении мы ни копали, в конце концов мы добирались до белой гладкой поверхности. Мы установили, что она лежит под углом, поднимаясь в сторону кратера. Я еще раз зажег спичку, и мы оба воскликнули от удивления. В левом верхнем углу колодца четко вырисовывались две черные линии, пересекавшиеся под прямым углом… «Плиты! Искусственные плиты!» — закричал Митя. Мы остолбенели от неожиданности, но вдруг до нас донесся один, а после несколько голосов. Нас звали. Это за нами вернулись ребята. Мы выползли из ямы и что есть мочи побежали к бухточке, куда должно было прийти судно. К нашему удивлению, парусника не было, а у берега на волнах качалась небольшая моторная лодка, в которой, кроме наших ребят, сидели двое военных. «Скорее! С юга надвигается тайфун!» — закричали они. Моторная лодка на полной скорости несла нас к острову Уруп. «Скажите спасибо товарищам пограничникам! Это они решили снять вас с острова…»

Когда мы пристали к берегу, море вокруг нас уже ходило ходуном. Но мы этого не замечали. Мы сразу побежали в хижину, где приютились все наши, и стали сбивчиво рассказывать профессору Мейеру о своей находке. Мы были очень разочарованы, когда в самом драматическом месте нашего рассказа он снисходительно улыбнулся.

«Вулканы еще и не такие чудеса делают… Поживете — увидите. На какой глубине вы наткнулись на твердую породу? Метра четыре? А валуны в грунте попадались? Мелкие. Ясно, вашему «кафельному» полу немногим более одиннадцати тысяч лет…»

— И вы не возвращались на этот островок? — спросил я.

— Нет, — ответил Широкий. — За тайфуном последовал период ветров, туманов и дождей. Все наши заботы сводились к тому, как бы не опоздать в Москву к началу занятий. На наше счастье, нас подобрал траулер…

— А после вы бывали здесь?

— Да. И очень часто.

— Ну и…

— Я не мог найти островок с крохотным вулканчиком. Я обшарил почти всю Курильскую гряду. Безрезультатно. Может быть, островок просто затонул. Или я его искал не там, где надо… Это очень странная история.

— Почему странная? Разве вы думаете, что профессор Мейер был не прав?

— Нет, почему же… Может быть… Только меня очень смущают эти одиннадцать с лишним тысяч лет…

— Почему?

— Это же начало ледникового периода…

Мы ныряем в океан

«Кежуч», наконец, появился. Ходила крупная зыбь, и потребовалось немало труда, чтобы поставить оба судна борт к борту.

— Мы вам такую штуку привезли, ахнете! — кричал один матрос с «Кежуча». — Подводное такси на две персоны!

К нам на палубу перебрался небольшого роста парень в меховой кожаной куртке и шапке-ушанке. Оглядел нас и сразу подошел к профессору Широкому.

— Вы профессор Широкий? — спросил он, протягивая руку.

— Да. Добрый день.

— Разрешите представиться. Командир батискафа «Ленинград» Орешкин Василий Семенович.