Туся

- Эй, племянник, просыпайся, слышишь...

Туся открывает глаза совсем. Мама за столом сидит - шьет. Папа курит, газету читает. На столе чайник дымится, варенье стоит. А из черного кружка репродуктора слышен слабый треск, как будто далеко-далеко кто-то печку растапливает сухими лучинками.

Потом в репродукторе начинают попискивать мыши - много мышей! Потом: хлоп-хлоп-хлоп, будто в театре ладоши хлопают... и опять писк, и опять треск, а вот машина грузовая проехала: дрр-р... А вот голос, чуть картавый, глухой и очень далекий: "Говорит лагерь Штерна! Говорит лагерь Штерна!.."

- Это Курочкин, - сказал папа, - его голос.

- Молодец Сережа! - сказал дядя Вова. - Пробился все-таки!

Курочкина весь мир знает. Это радист нашей полярной экспедиции. Начальник экспедиции, академик Штерн - его Туся в газете видел, бородатый такой дядька в ушанке - решил на пароходе пройти весь Северный Ледовитый океан. Больше половины пути прошел пароход благополучно, а потом огромные ледяные торосы затерли его, раздавили, точно скорлупку, и пароход затонул. А люди высадились на лед...

"Говорит лагерь Штерна!" - снова сказал Курочкин, и в репродукторе завыло, как в печной трубе: "у-у-у..."

- Это что, ветер? - спросил Туся.

- Это радиопомехи, - сказал дядя Вова.

- Интересно, как назвали девочку, - сказала мама.

Там, в ледяном царстве, где льдины громоздятся друг на друга и рушатся со страшным треском, где бродят ленивые белые медведи, у жены одного полярника родилась дочка. Полярник плыл с женой на свой полярный остров, чтоб остаться там на долгую зимовку, а оказался на льдине. Да еще с маленькой дочкой!

И теперь не только Тусина мама - весь мир хотел знать, как назвали дочку полярника.

"В лагере все здоровы, - прорвался сквозь вой и треск голос Курочкина, - температура сорок ниже нуля; закончился шахматный турнир... Первое место занял..."

- Ах, какая досада, - сказал папа, потому что из репродуктора вновь доносились грохот и вой, так что Туся подумал, уж не лед ли это обрушился на палатку, где сидел со своей рацией Курочкин. Папа вжался ухом в репродуктор, и лицо у него сморщилось, словно от боли. Так хотел он узнать, кто стал чемпионом.

"...задачи выполним... - донесся снова голос Курочкина и вдруг окреп и приблизился: - Дочку полярника Кускова назвали Мариной, поскольку она родилась в море... Марина и роженица чувствуют себя отлично..."

- Браво, браво! - захлопала в ладоши мама.

"...на прием, - снова донесся окруженный воем и свистом голос Курочкина, - перехожу на прием..."

- Так мало? - сказала мама. - Просто безобразие. Ничего не сообщил. Сколько весит, какой рост, на кого похожа...

- Курочкин экономит аккумуляторы, - сказал дядя Вова.

Туся лежит в своей кровати, руки за голову. Он лежит, откинув одеяло. Ему жарко. А Курочкин - в меховой малице, в сапогах меховых, в ушанке там у себя в палатке, где минус сорок градусов!..

И то, что голос Курочкина долетел сюда, в эту уютную комнату, где дымился на столе чай, где розовый абажур покачивается над столом и хрустит газета в папиных руках, - вот что удивительно!

В репродукторе щелкнуло, и неожиданно близкий голос диктора радостно произнес: "Дорогие друзья! Весь наш народ..."

Туся закрывает глаза и проводит мысленную линию от своей кровати, через окно, через всю географическую карту, желтую, зеленую, синюю, голубую, коричневую, - прямо туда, на белую льдину! И Тусе чудится, что, кроме него и Курочкина, в мире никого-никого нет и Курочкин склонился над своей радиостанцией и вызывает его, Тусю. Одна у Курочкина надежда, что Туся откликнется, а Туся сидит в наушниках, все слышит, а сказать ничего не может...

Туся держит в руках докторскую слуховую трубку и знает, что вот в нее-то и надо говорить, чтоб Курочкин услышал, а рот не открывается.

Туся встает, подходит к окну, открывает окно и видит, что дом его точно обрыв над пропастью, а под обрывом во все стороны - черный-пречерный океан темноты... Туся судорожно хватается за подоконник. Подоконник наклоняется. Черное пространство надвигается на Тусю, он сейчас упадет туда и будет падать, падать, падать - без конца!

В низу живота становится холодно и сладко, Туся вздрагивает, открывает глаза, видит маму, папу, дядю Вову, облегченно вздыхает и опускается в новый сон, теплый, тихий, где нет никаких сновидений.

Лева Тройкин убежал из дому

Гром среди ясного неба - вот что это такое.

Левина мама непрерывно плачет и каждому, кто входит в квартиру - а дверь все время открыта, - читает сквозь слезы последнюю Левину записку:

"Дорогие мама и папа! Не сердитесь на меня. Я решил уйти из дому, чтобы жить самостоятельно. Я уже взрослый, не ищите меня. Целую крепко вас и Танюшку".

Танюшка - Левина сестра. Когда Туся вошел, она тоже ревела. Левина мама схватилась за полотенце - слезы Танюшке вытирать, - а сама все говорит-говорит:

- Деточка-деточка, что-то у меня сегодня с головой... Почему вы не сядете, деточка? Садитесь... Вот последняя Левушкина картина... Не закончил... Стол кухонный красками расписал, зеленой краски не хватило, видите... Говорил: "Купи, мама, купи..."