Турнир Трех Неудачников (СИ)

— Мисс Фоссет, мы сто раз говорили с вами насчет косметики, — укоризненно произнесла она, шугнув в Большом зале ученицу. — Берите пример с… мисс Уизли, что у вас с ресницами?

— Они растут, профессор, — хмуро отозвалась Доминик, рыжеволосая когтевранка, и, прижав к глазам протянутую профессором салфетку, вернула ее чистой и без следов туши.

МакГонагалл, сухо кивнув, поспешила к столу слизеринцев, завидев там целый выводок старшекурсников в мятых мантиях. Доминик, встав с лавки, поправила юбку и направилась к соседнему гриффиндорскому столу.

— МакГонагалл беснуется, — проговорила Доминик, усевшись между Алом и Скорпиусом. — У нас на всю спальню с девками одна косметичка осталась. Честное слово, скоро тампоны конфисковать начнет.

Подавившись завтраком одновременно с доброй дюжиной сидевших рядом, Альбус закашлял и склонился над тарелкой.

— Милая кузина, светские беседы это не твое.

Доминик отмахнулась.

— МакГонагалл уж слишком переживает, — протянул Скорпиус, отставив тарелку. — В Шармбатоне нас примут не как дорогих гостей, а как изначальных соперников. Там плевать будет, кто во что одет и накрашен.

— Ты обещал, — предостерегающе шепнул ему Ал.

— Да я ж молчу.

Молчал он недолго.

— Это притон лицемерных высокоморальных снобов, — сказал Скорпиус, когда профессор МакГонагалл строила учеников в шеренгу, проверяя внешний вид студентов, отправляющихся на Турнир.

— Мистер Малфой, — прикрикнула профессор, услышав.

— Я не шучу, — шепнул Алу на ухо Скорпиус. — Изначально я должен был учиться там, но меня выгнали вместе с отцом в день зачисления, видите ли «такой уровень подготовки для нашей академии просто смешон».

— Твой отец, видимо, устроил разнос.

— Не, — покачал головой Скорпиус, смутившись. — Разнос устроила бабушка, отчим еле разнял их драку с директрисой… Но, помяни мое слово, в Шармбатоне никто не будет обращаться с нами, как с дорогими гостями. А если наш чемпион будет представлять серьезную конкуренцию, нас, скорей всего, отравят всей делегацией за праздничным ужином.

— Мистер Малфой! Прекратите саботировать дружественные отношения между школами и немедленно выньте из брови серьгу!

Скорпиус нехотя повиновался.

— И из уха, — бросила профессор МакГонагалл, пристально глядя на ученика. — Мистер Поттер, как староста, проконтролируйте, чтоб мистер Малфой не напугал своим внешним видом наших французских друзей.

Ал, едва сдержав смешок, кивнул. Малфой опустил ему на ладонь серебряное колечко, вынутое из ушного хряща, и одарил профессора ледяным взглядом.

В своем стремлении выставить студентов в лучшем виде, профессор МакГонагалл была настроена решительно.

— Мисс Фоссет, такое количество косметики на лице неуместно для ученицы, мы с вами уже это обсуждали, — строго сказала профессор, протянув когтевранке салфетку. — Мистер Малфой, надеюсь, больше проколов на теле у вас нет?

— Сомневаюсь, что дирекция Шармбатона будет лезть мне под одежду и проверять, профессор, — холодно ответил Скорпиус и, удостоверившись, что декан Гриффиндора понеслась отчитывать пуффендуйца за вымазанную чем-то белым мантию, сказал. — Да если в Шармбатоне нас примут хотя бы с десятой долей уважения, которого ожидает МакГонагалл, я отгрызу себе пальцы.

Пальцы себе Скорпиус, разумеется, не отгрыз, боясь испачкать рубашку кровью, которая будет хлестать из обгрызенных фаланг. Но прав оказался практически на сто процентов.

До Шармбатона путь был очень неблизкий, поэтому вопрос о том, как добираться, был весьма актуален. Отзывчивые французы об этой проблеме позаботились, отправив за делегацией Хогвартса огромную карету, похожую на нежно-голубую тыкву, обрамленную позолоченными вензелями и гербом — двумя скрещенными волшебными палочками. Гигантские крылатые лошади, запряженные в карету, были в два раза выше любого человека, даже великан Хагрид едва доставал им до головы, вдобавок лошади выглядели довольно свирепо. То и дело гарцевали на месте, оставляя в каменной дороге вмятины, фырчали, нервно мотали головами и дергались так, словно их током било. Лошади казались дикими, а когда взмыли в небо, все сомнения в этом отпали.

Карету трясло и мотыляло по воздуху, словно крылатые лошади обезумели и намеревались сбросить груз. Многие ученики, держась за устойчивые предметы и друг за друга, были уверены в том, что Шармбатон намеревается их убить и автоматически избавиться от конкуренции чемпиона Хогвартса, и даже МакГонагалл, кажется, начала верить в это. Особенно после того, как сорвавшееся на лихом вираже кареты кресло едва не зашибло ученика.

— А я говорил, профессор, — пыхтел Скорпиус, поймав рукой летевший в кого-то рюкзак. — Они хотят нас убить.

— Помолчите, Малфой, — накладывая мудреные заклятия на карету, бросила МакГонагалл. — И, встаньте, пожалуйста, с мисс Уизли.

Доминик, сбитая с ног при очередном вираже, распласталась на полу, а Скорпиус, в героическом порыве закрыть ее от рухнувших с полок книг, плюхнулся сверху. Когда карета, стараниями МакГонагалл, выровняла курс и стала куда как более устойчивой, ученики немного успокоились, но особо расхаживать по карете не спешили.