Турнир партнеров

Перемены заметила вся школа. Когда эта удивительная Пара шла по Хогвартсу рука об руку, гордо расправив плечи, шагая в ногу, не обращая внимания на провожающие их взгляды, все спешили убраться с их пути, чтобы где-нибудь у стеночки вдоволь пошептаться о том, как же потрясающе выглядит слизеринец и почему подкашиваются ноги при взгляде на гриффиндорца. Привычка обмениваться короткими многозначительными взглядами прежде, чем что-то сказать, настораживала. Одинаковые насмешливые улыбки, ни с того ни с сего синхронно появляющиеся на их лицах, пугали. Такая разная, но такая притягательная, гармонично дополняющая друг друга красота обоих завораживала. Драко всегда был популярен и потому давно привык к перешёптыванию за спиной. Гарри же просто ничего не замечал. Впервые он чувствовал себя уверенным и сильным, и это ощущение опьяняло. Малфой, казалось, был окружён непробиваемым щитом надменности и самоуверенности и, если раньше гриффиндорец часто в кровь разбивал кулаки, пытаясь сквозь него пробиться, то сейчас слизеринец как будто притянул его к себе и укрыл этим щитом обоих. И Поттеру было очень хорошо и уютно в этом маленьком мирке, в котором Драко был так близко. Он мог бы почувствовать себя совершенно счастливым, если бы не три неприятные вещи.

Во-первых, у него ничего не получалось со свечой. Гарри старался изо всех сил, часами просиживая перед её огоньком, но не мог забрать ни крупицы энергии. С каждым днём это угнетало всё больше и больше.

Во-вторых, оказалось очень сложно общаться с Роном. Точнее, общения как такого не было вовсе, но каждый раз встречаясь с тоскливым взглядом рыжего гриффиндорца, ему становилось неуютно, а настроение портилось. Не улучшало положение и то, что когда Драко всё это замечал, настроение почему-то портилось и у него тоже.

Третью проблему Гарри изо всех сил старался игнорировать, пока жестокая действительность не ткнула его носом в очевидный факт: он хотел снова поцеловать Малфоя. Воспоминания об их двух настоящих поцелуях преследовало его днём и ночью, желание снова ощутить прикосновение горячих губ постепенно завладевало всеми помыслами, потребность почувствовать, как ласковый гибкий язык заполняет его рот, стала почти насущной… Казалось бы, чего проще? Каждый день они проводили вечер, сидя близко-близко за столом, делая домашние задания, лежали или сидели в обнимку на диване, что-то обсуждая, читая или просто молча, дважды в неделю, связанные Артефактом, вместе принимали ванну и ложились спать. Тогда Драко аккуратно сворачивался клубочком, пристраивая голову на руке гриффиндорца, и тот буквально закутывал его в себя, как в одеяло. Почти всегда его тело реагировало на близость слизеринца, но так как тот никак не комментировал происходящее, Поттер решил, что это не слишком заметно.

Практический в любой из этих моментов можно было поцеловать Малфоя. Даже просто зажать его где-нибудь в коридоре по дороге в Большой зал, прислонить к дереву на опушке леса после Ухода за магическими существами, тихонько подкрасться сзади в сарае для мётел… Гарри потратил бесчисленные часы, придумывая, где и как он мог бы поцеловать слизеринца, но так ни разу и не сделал ничего подобного. Почему? На поиск ответа на этот вопрос ушло ничуть не меньше времени. Но, к сожалению, безрезультатно. Если бы Драко хоть словом, хоть жестом намекнул бы, что был бы не против… Если бы Гарри точно знал, что успокоится после ещё одного поцелуя… А самое главное - если бы он был бы уверен, что хочет только поцеловать…

Поттер лежал в кровати у себя в гриффиндорской спальне и изо всех сил старался уснуть. Выходные, которые они с Драко провели в воздухе, гоняясь за снитчем, закончились, и завтра нужно было снова рано вставать и идти на занятия. Драко давно уже спал: одним из преимуществ их Связи было то, что каждый теперь всегда знал, чем занят другой. Правда, иногда это было сущим наказанием. По вечерам, когда мысли о Малфое заставляли Гарри краснеть, спешно прощаться со слизеринцем и блокировать от него своё сознание, он со стоном вжимался в матрац и изо всех сил боролся с собой, дабы не дать руке соскользнуть вниз и обхватить ноющую плоть. Потому что оказалось, что они могли делить на двоих отнюдь не только боль... Обстоятельства, при которых это выяснилось, гриффиндорец предпочитал не вспоминать, но теперь он точно знал, что, несмотря на разорванную Связь, блондин обязательно узнает, чем занят его Партнёр. Как-то раз ради эксперимента Поттер снял кольцо Артефакта и чувствительно ущипнул себя за руку. Сдавленное шипение слизеринца ясно дало понять, что туманным надеждам обрести таким образом некоторую свободу не суждено сбыться. Поэтому ничего не оставалось, как чуть ли не пять раз на дню принимать холодный душ и стараться как можно меньше думать о Малфое. Впрочем, абсолютно безуспешно.