Турнир Мудрецов

Ион провел рукой по странице с заклинанием. Многое из написанного было зачеркнуто и переписано заново. Кое-где стояли знаки вопроса и нарисованы разные рожицы. Такими рожицами дневник Анны очень пестрил, они были почти везде и изображали разные эмоции. На этой странице картинки были преимущественно недовольными и злыми в тон всем остальным нервным почеркушкам. Ион сделал вывод, что это заклинание у Анны получалось не очень хорошо. Он дошел взглядом до конца и вздохнул: – Оно не закончено. Похоже не видать нам никакого инферно.

– Ну и отлично! – усмехнулся Мастер. – Значит тебе выпала честь завершить его за неë.

– А может это бессмысленно. Может четвертое правило не обойти.

Мастер промолчал, сохраняя свою беспринципную веселость и пошел наружу.

– Эй, ты куда собрался? – крикнул Ион ему вслед, но бродяга уже вышел. Ион взглянул на догорающий костер, подкинул остаток веточек, не очень сухих листьев и какие-то кусочки полузакаменевшей коры. Он вздохнул и, пока еще был свет от костра, изучил страницу инферно еще раз. Он вернулся к началу прошелся внимательным взглядом, пытаясь ничего не упустить.

– Нужен природный источник. – Ион задержал палец на маленьком значке огня, по крайней мере он думал, что эта чернильная клякса обозначает пламя. Он сосредоточился, вытянул руку, ощутил покалывание и небольшие сокращения мышц – следствие перетекающей через него магической силы, взятой из дневника. Глаза вспыхнули голубым светом, у ладони образовался пустой светящийся ореол, постепенно заполняющийся рунами и глефами. Он видел энергию гаснущего задыхающегося пламени, как она рассеивается и постепенно исчезает. Точно также он видел, как при смерти уходит жизненная сила. Мог ли огонь быть живым? Ион засомневался в этот момент. А если все живые существа умирают, то и огонь умрет. Но если его все же можно зажечь навечно, то не значит ли, что и жизнь может быть вечной? Ион снова засомневался. Он мотнул головой сконцентрировался на заклятии. Из того, что Ион понял в формуле инферно, следовало: необходимо взять источник природного пламени и остановить течение времени вокруг него, заключив в особый кокон. Чародея отвлекла мысль о том, чем различаются природное пламя и какое-либо другое. Он снова мотнул головой, но в голову залезла другая мысль: – “Остановить время? Анна и правда была сумасшедшей!”.

Время и пространство – самые главные и первородные боги. В новом учении не принято олицетворять их как силу, способную мыслить. Но в прошлом, до того, как боги снизошли в этот мир и явились людям, им тоже давали имена. Ион их не знал, возможно слышал, но точно не запомнил. Он смотрел на пламя, дочерчивая магическую формулу, еë незавершенные и не совсем понятные части. Если считать формулы правильно составленными предложениями со своим четким смыслом, то инферно было похоже на бред больного разумом.

– “Ну и что я делаю? Опять творю непонятно что. Это все Мастер виноват! Если бы он не сказал про это заклинание… что со мной случится на этот раз? Или… может все получится? Почему не может просто получиться? Я хоть чего-нибудь то должен добиться!”

Едва зачахшее пламя костерка заискрилось легкими всполохами и неожиданно начало набирать силу. Оно оживало на глазах, наполняясь заревом красных, оранжевых, желтых, розовых и белых оттенков. Оно словно запело, разрастаясь и заливая все вокруг светом. Ион мог бы поклясться, что слышит голос огня. Но он не мог его познать, этот голос говорил не с ним. Чародей не завершил заклинание, и не заметил, когда выпустил его, он лишь тянулся к источнику, стараясь прикоснуться, схватить огненную лису за хвост. Лиса посмотрела на него сначала с неодобрением, будто бы говоря, что очень зря он решил затронуть силу, с которой не совладать смертному. Но потом эти красные в цвете пламени глаза наполнились пониманием. Глаза в пламени вдруг поменяли цвет, стали бледно-голубыми. Они покоились в глубоких черных впадинах, обрамленных острыми шипами и чешуей. Из огня выступила черная морда. Это была вовсе не лиса, и это не было видением. Из разгоревшегося пламени вырвался и на самом деле бросился на чародея черный, покрытый чешуей и мелкими заостренными выступами, волк. Он разинул пасть, а бритвенно-острые клыки были словно кинжалы и отдавали металлическим блеском. Издав рычащий вопль, чудище впитало в себя пламя и прыгнуло.

Ион резко сиганул в сторону, выронив дневник, упал на живот. Волк проскользил на мокрых лапах, скрежеща когтями по камням и вскрикнув. Парень перевернулся, зверь готовился к новой атаке. Ион смог увернуться и от этой. Черный волк снова не смог устоять, взвизгнув от боли. Его левая передняя лапа была в крови, как и левый бок и часть морды. Ион встал на ноги, попятился. Зверь ощерился, зарычал, взмотнул хвостом, на конце которого было что-то вроде длинного острого шипа – судя по обломку рядом, их должно было быть два.