Турнир четырёх стихий (СИ)

Только вот, когда я уже поднимаюсь на крыльцо, колёсико моего чемодана, словно по велению злого рога, отваливается. Просто без должных на то причин ломается и отпадает, укатившись в сторону. Чемодан под тяжестью веса тут же кренится вниз, словно ветви старых могучих деревьев. Ну и я, как следствие, за ним. Поскольку не ожидала такой подставы. Ведь меня заверяли в его невероятно прочных и магических материалах! Не зря же я отдала за него такую приличную сумму!

Чертовы шарлатаны!

Я пытаюсь совладать с собой и скоординировать движения, но, честно говоря, это у меня выходит плохо. Перед глазами тут же мелькают каменные ступени. Однако в какой-то момент я вдруг чувствую стальную хватку на своём запястье. Особенно пальцы, которые буквально впиваются в мою кожу. Затем рывок — и я нос к носу встречаюсь взглядом с пронзительными глазами, синева которых способна посоперничать с любыми горами, ледниками и океанами. И под опадающими каплями, медленно стекающими по его лицу, они завораживают…

— Ну, здравствуйте, мисс Мейлоу. — Его очерченные губы растягиваются в привычной, насмешливой ухмылке, с нотками надменности, затесавшейся в уголках. И именно этот жест становится тем самым толчком, который так своевременно выводит меня из непонятного транса.

Я спешно сглатываю и тут же отстраняюсь от него, перестав чувствовать тепло его тела, которое, надо признать, за эти пару недель, казалось бы, стало ещё более рельефным и соблазнительным. И, если бы не маленький шрам у него над левой бровью — я бы могла подумать, что этот парень — идеально высеченная статуя, над которой скульптор работал не один год — настолько он был красив.

Уж что-что, но быть честной — единственное, что я сохранила от своей детской версии. И эта честность относилась ко всему, что я действительно видела, чувствовала и знала… Причем не только по отношению к себе.

— Что, даже не поблагодаришь?.. — Он заинтересовано склоняет голову набок, словно для него это действительно важно, и смотрит в упор на меня.

Оставшееся время до конца первого семестра мы больше не взаимодействовали. То есть никаких перепалок, ссор и прочих инцидентов, способных подпортить моё прибывание здесь. Лишь изредка обменивались взглядами во время случайных пересечений. Но и тогда — спешно отворачивались друг от друга, словно подобные выходки могли стоить нам жизни. Что, конечно, глупо. Однако мне всё чаще казалось именно так…

Поначалу сложившаяся ситуация меня настораживала. Всё же между нами было достаточно недомолвок и, скажем так, не самых приятных моментов, как и брошенных слов.

Изначально наше знакомство вышло за привычные грани: «приветливости» и «нейтралитета». Всё, что угодно, только не эти параллельные. Однако со временем я перестала ломать голову и искать подвохи на каждом шагу. Просто смирилась. Правда начеку оставаться не переставала. Особенно под постоянным причитанием Изабель, которая то и дело задумчиво повторяла: «Я знаю Лукаса. А ещё я знаю Кларка. И эти парни — явно что-то задумали».

Почему девушка так думала, я, честно говоря, не особо понимала. Однако некая истина в её словах всё же была. Потому как иногда эти двое действительно вели себя странно. В последнее время Кларк даже отдалился от Изабель и стал больше проводить времени с Дэльером. Но на все вопросы девушки отвечал лишь, что это совершенно не связано с их отношениями. Мол дело в курсовой работе и делах, которые у них есть. Как никак — последний год. Ничего же конкретного этот парень больше не говорил. Даже тогда, когда мы вместе смотрели на него исподлобья.

Просто кремень!

Поэтому сейчас, увидев Лукаса вновь, слова Изабель в который раз проносятся в моих мыслях. Где-то на подкорке сознания я все же понимаю, что дело нечисто. И что-то подсказывает мне — второй семестр — только начало…

— Спасибо, — в конце концов говорю я. Однако делаю это холодно и сухо, несмотря на то что моё сердце в данный момент сходит с ума и трясётся в нервных конвульсиях, словно я пробежала парочку километров, да ещё с полосой препятствий!

«Мы, словно не виделись целую вечность…» — неожиданно проносится в мыслях, стоит лишь снова поднять глаза и взглянуть на него. А следом: «Что? Что за бредни?!»

Сердито мотаю головой, отгоняя эту чушь. Хотя со стороны может показаться, что я всего лишь стряхиваю капли воды, которые так упорно и ловко уже проскользнули мне за шиворот. А затем подхватываю чемодан за ручку и снова тащу его вверх по ступеням, стараясь не подавать виду, что вот-вот рухну. На этот раз делать это куда тяжелее. Пользоваться же магией, опять-таки, при нем совершенно не хочется. Я, итак, без устали думаю о том, что он может что-либо подозревать. И, честно говоря, эти мысли вместе с остальными — просто сводят меня с ума.