Турнир. Часть 2 (СИ)

Эти запахи заставляли его не просто нервничать. Он чувствовал угрозу. Несуществующая шерсть каждый раз вставала дыбом, а рычание вырывалось само, когда в очередной раз чье-то тело врезалось в хлипкую ограду. Ток бил, но на арене о нем словно забыли. Адреналин и возбуждение отключало у многих чувствительность к боли.

На глазах М-24 некоторые бойцы теряли рассудок, превращаясь в бездушных животных, действующих по принципу берсерка - "я убиваю и наслаждаюсь этим". Тот, у кого в мыслях он прочел это, мог многое поведать об этом состоянии "слета с катушек", но мысли этого человека путались и постоянно меняли свое направление.

М-24 беспокойно шарил глазами по зрителям, пытаясь отыскать в толпе своего напарника.

"Жить надоело?" - хотел было крикнуть Двадцать четвертый, увидев М-21. Тот приблизился вплотную к барьеру, встал в стойку. Глаза горели лихорадочным огнем, клыки удлинялись, но, к своему облегчению, М-24 понял, что его товарищ просто готовится отразить возможную атаку, а не собирается броситься на кого-нибудь.

Впрочем, сам Двадцать первый неким полузабытым инстинктом ощущал некое родство с этими первобытными существами.

Ноздри его раздувались, жадно впитывая атмосферу того самого "боевого безумия", отличающего еще дикое, необузданное животное от заискивающего жалкого скота, вымаливающего подачек у своего хозяина.

На этой арене перед его глазами как бы воспроизводились основные этапы эволюции человека. Или же животного, пожелавшего стать разумным.

Мутант, на котором повисло нечто, пытающееся содрать с него кожу выросшими шипами-наждачками на ладонях, отлетел в сторону. Точнее, врезался в проволоку под напряжением. Запахло паленой плотью и тем, что может сопровождать любое "постороннее" копание во внутренних органах - испражнениями.

Кто-то менял структуру костей руки, используя ее как нож, для того чтобы пробить чью-то плоть. Кто-то использовал шипы, отрубал-отгрызал конечности, обрубки которых тут же начинали сочиться зелено-желтой "кровью". Резкие запахи били не хуже ударов бича.

На арене сражались не только такие существа, окончательно утратившие человеческий облик, но и те, чья физическая сила была многократно увеличена, но внешний вид остался неизменным.

Среди кучки относительно не изуродованных трансформацией бойцов, М-24 заметил и Джейка.

Он был похож на гигантского орка с огромным телом, лысой головой и клыками, как у моржа. Кожа его напоминала шкуру из металла. Он снова не пытался сражаться по-честному, с равными ему если не по силе, то хотя бы по размеру противниками. Зато бил тех, кто казался ему слабее, чем он. Закрывался чужими телами, бил в спину и казался весьма собою довольным.

Внезапно толпа возле барьера заволновалась.

"Пирокинез", - мысль нескольких зрителей прозвучала почти с одинаковой скоростью. Кто-то отбежал на приличное расстояние от барьера, кто-то, наоборот, приблизился, чтобы получше рассмотреть действо.

"При чем тут способность вызывать огонь или повышать температуру на расстоянии силой мысли?" - недоумевал М-24. Но это длилось только несколько секунд.

Ослепленный монстр, взревев не хуже того быка, с кем они ассоциировались у зрителей и военных, кинулся вперед, оттолкнув изменившегося Джейка. Не видя куда, он просто бросал сгустки пламени наугад. Чаще всего попадая в заграждение, от чего проволока начинала плавиться, плюясь электрическими искрами.

И вскоре защитная стена пала. Те, кто не успел отбежать, пожалели, что подошли ближе. Те, кто обезумел или не смог найти себе более слабого противника, решили, что это их звездный час. И ломанулись вперед, снося напрочь остатки заграждения, не обращая внимания на предостерегающие крики.

Почти одновременно с бегущими с арены мутантами в бой рванулись и силы боевого оцепления, однако, не с арены, а наоборот.

Первым бросился "закрывать амбразуру" Акула, словно и впрямь был настоящим подводным хищником, учуявшим запах крови.

Однако его, как всегда, опередил снайпер. На целых сорок секунд, чем вызвал неминуемую вспышку ожесточенно-ревностного раздражения. "Опять эта быстроглазая тварь выпендривается".

Ближний бой, врукопашную Шарк небезосновательно почитал именно своей стихией, и именно в нем ему хотелось властвовать единолично, в гордом "королевском" одиночестве.

Впрочем, яростный выплеск эмоций в данном случае только способствовал общему делу. Боевик кружился и нападал, словно бездушная машина для убийства.

В эти мгновения, то сжимающиеся до нескольких десятков атакующих движений в секунду, то, наоборот, растянутых, словно замедленная киносъемка перед осознанием собственного промаха или получением ответного удара, Шарку казалось, что именно он - Бог. Он всевидящее око, карающая и милосердно дарующая еще мгновения жизни избранным десница Бога. Что для этого он и создан был в экспериментальных лабораториях Союза. Это и есть настоящее его предназначение. Нести волю небес. Или руководителей Союза, неважно. Важно, что именно он определял, кому предназначено еще пожить, а кто сегодня распрощается с бренной жизнью.