Прозвучал гонг, объявляя закрытие второго искусства. Я и Геб отправились вниз, чтобы поддержать Фей-Фей на награждении. Люк проводил меня молча, несколько раз показательно приложив кулак к груди, напоминая про военную тему, а Нэнс буквально рыдала, утирая слезы платочком, как будто действительно провожала меня и не чаяла увидеть обратно.
Награды вручили быстро. То ли торопили перерыв, то ли в первый раз, разделяя единое мнение относительно кандидатов. Сияющая Фей-Фей спустилась вниз со сцены в белой мантии на плечах, сжимая заветное кольцо победителя и наградную ленту. Я слишком плохо думала о Садо. Может быть он действительно горой стоит за искусство?
Распорядители после недолгих обсуждений объявили новые правила — рисовать мы будем две картины подряд, без большого перерыва, иначе не хватит времени. Было видно, что и судьи и распорядители уже устали, даже жизнерадостная мистрис Айрель немного потускнела.
Прозвучал гонг, пропел горн, объявляя второй поединок.
— Дамы и господа, — толстяк в пурпурной мантии опять затянул свою песню, нудно повторяя правила искусства живописи. Десять мгновений. Ровно столько отводилось на одну картину, когда последняя песчинка упадет вниз, мы должны отложить кисти, и представить свою работу судьям и широкой публике.
— Готова ко второму проигрышу, Блау? — с царственным и высокомерным видом сказала в мою сторону Марша, одетая в новое песочного цвета ханьфу. Это уже третий ее наряд за этот Турнир, она что, притащила с собой всю гардеробную?
— Готова всегда и ко всему, Фейу, — я демонстративно щелкнула кольцами в ответ.
— Твоя… подружка не просветила тебя, что мастера снимают кольца, когда творят что-то поистине возвышенное? — язвила она.
— А я не мастер, — я щелкнула кольцами ещё раз, — не ученик, и вообще не художник. И насчет чего-то возвышенного… не обманись в ожиданиях.
— Дамы и господа, объявляю начало второй дисциплины в рамках поединка. Искусство живописи, — распорядитель картинно взмахнул рукавами, похожий на большую толстую неповоротливую птицу с пурпурными крыльями. — Образы, которые вы должны запечатлеть на картинах — это жизнь, для первой работы, и смерть во второй. Постарайтесь прочувствовать и верно отразить дух этих глубоких философских понятий…
Я следила за Фейу боковым зрением — она тоже не удивилась, услышав о смене задания.
Готова поставить, о том, что именно нужно будет рисовать, она знала задолго до начала Турнира.
Мы, повинуясь жесту, синхронно шагнули вперед, к установленным перед нами подставками с мольбертами и столами. Запасной набор Фей-Фей с гербом By сиял черным атласным блеском. Зараза Фей отдала мне лучшие кисти.
— Начинаем, — маленькие песочные часы на столике перед судьями перевернулись, отчитывая десять мгновений, и их большая проекция появилась в воздухе над сценой, чтобы все зрители могли видеть, сколько осталось времени.
Я начала разводить тушь, и Садо, увидев, что я делаю, почти заржал, прикрыв рот широким рукавом ханьфу. Марша — медитировала. Без шуток, она закрыла глаза перед белым мольбертом, сложила пальцами мудры, и погрузилась во внутреннее созерцание. Я перестала мешать тушь, раздумывая, последовать ли ее примеру, изобразив умный вид, а потом плюнула. Чтобы я из себя не изображала — результата это не изменит.
Через мгновение тушь была готова. Я повращала запястьями, сбрасывая напряжение, выбрала самую простую и обычную кисть, приступила к рисованию.
Штрихи ложились ровно, четкие и экономные жесты, ровно так, как нас учили, ничего лишнего. Это не высокое искусство, как говорила наш магистр, оставьте изящество для факультета Искусств. Я почти слышала ее голос в своей голове: «Четче, Блау. Ты не убьешь этим лист, если сделаешь нажим сильнее, а размах увереннее. Помните, зачем вы рисуете. Я сказала четче, Блау, потом даже Мара не разберет, что ты наваяла…».
На Маршу я не отвлекалась, я только видела, как взлетают крыльями бабочки рукава, когда она обмакивает кончик кисти. Я рисовала быстро, потому что торопилась. На то, что я задумала, десяти мгновений могло не хватить, и свои старые навыки рисовать это быстро я почти потеряла, но с каждым штрихом пальцы вспоминали все больше и больше, кисть мелькала все быстрее и быстрее.
Я закончила, когда в часах ещё оставались песчинки — доли мгновения, Марша продолжала творить, погруженная в свой собственный мир. Судьи смотрели на меня с плохо скрытым любопытством и ожиданием, один Таджо продолжал что-то читать в своих свитках.
Фелисити подалась вперед и взглядом показала мне на часы. Не терять времени?
Я покусала кончик кисти, и решительно провела несколько коротких линий, соединив их между собой. И тут. И в другом месте. А здесь у нас будет секрет для самых внимательных.
Если выигрывают сложные вещи, то это самое сложное из того, что я вообще могла изобразить.
Время истекло, прозвучал гонг и проекция песочных часов растворилась воздухе над Ареной. Мы отложили кисти и шагнули назад, снова встав рядом.