Турнир

«Нет, все же я не зря именно этот городок выбрал. В нем есть все, что я искал; все, к чему стремился! Он как зеркало, как огромное зеркало, отражающее, к счастью, не мою гнусную рожу, а мое настроение. Так сказать, отображает состояние души, если, конечно, таковая у меня вообще имеется», – размышлял Дитрих Гангрубер, несмотря на поздний час, неспешным, прогулочным шагом идя по узенькой улочке в сторону безымянной площади на юго-востоке города; туда, где находилось увеселительное заведение с сомнительной репутацией – «Рев Вепря».

Грязнулю-разбойника было теперь не узнать, да и вряд ли кому-либо из прохожих ( если, конечно, таковые встретились бы на ночной улочке) пришло бы в голову, что скромно, но опрятно одетый молодой дворянин, идущий им навстречу, провел последние дни не на службе при графском дворе и не в тепле да уюте собственного поместья, а в грязи и сырости лесных чащ. Никто из горожан не осмелился бы и предположить, что припозднившийся мужчина благородных кровей ( судя по выправке, строгому взгляду и практичности платья, офицер) обычно ночевал у костра, иногда прямо на сырой земле; питался порой тем, на что уважаемому горожанину и смотреть-то противно, и занимался преступным промыслом, совсем не соответствующим его пусть и не знатному, но благородному происхождению; вершил дела, за которые в Геркании четвертуют без долгого суда и всякого следствия.

Поношенную, засаленную и кое-как заштопанную во многих местах кожанку с нашитыми поверх стальными пластинами сменил черный кафтан простенького покроя, в каких обычно ходят обедневшие дворяне, состоящие на службе у вельмож, а изредка надевают и зазнавшиеся служители городской управы. Вместо стоптанных сапог отважившийся посетить город разбойник щеголял в новеньких, начищенных до блеска ботфортах. Третьего дня он позаимствовал их из сундука сговорчивого вельможи, чрезмерно самонадеянного и беспечного, поскольку не позаботился о должном эскорте для защиты своей путешествующей особы, но зато достаточно прозорливого, чтобы понять, кому стоит сопротивляться, а кому нет. Меч и кинжал остались прежними. Дитрих привык к своему оружию, да и не любил парадных мечей, хоть и выглядящих красиво и внушительно, но неприспособленных для серьезной схватки. Шляпу Гангрубер никогда не носил, поэтому его грязные, сальные волосы, которые у разбойника не было ни времени, ни возможности как следует вымыть, скрывал надвинутый на лоб капюшон – весьма ценное дополнение к еще относительно новенькому, прилично выглядевшему черному плащу. Одним словом, разбойник довольно удачно преобразил свою внешность, стараясь избежать даже тени подозрения, что он проводил куда больше времени среди зверей на лоне дикой природы, нежели в обществе себе подобных.