Турист

Мне фантастически везло! Многим вновь прибывшим иммигрантам и гастарбайтерам, приезжей рабочей силе, нелегко найти работу. Безработица в среднем по Америке составляет почти семь процентов, что в абсолютных цифрах превышает девять миллионов человек. А ведь это лишь с учетом легальной рабочей силы, подавшей ходатайства на пособия по безработице! Я реально смотрел на ситуацию, приезжая сюда, и рассчитывал на что-то вроде грузчика, но я определенно ступил на полосу удачи. Конечно, в погоне за двумя зайцами я мог лишиться обоих, но я всегда могу сделать выбор. Работа в клубе принесет больше денег, но шансы остаться в живых выше в безопасном офисе под администрированием Киры Каррера. Я подумал, что Чикаго начинает мне нравиться.

В таком радужном настроении, дожевывая свои сэндвичи, я дошел до метро, с легкостью влился в плотный поток прохожих и даже сумел вовремя сойти на знакомой остановке. На улице было уже абсолютно темно, её освещали только редкие фонари и свет рекламных стендов, и здесь, в рабочем квартале, их яркость и количество зрительно и резко уступали тем, что в центре. Вообще тут множество контрастов. Богатство и роскошь рядом с кричащей нищетой считалось нормой. Здесь были районы для богатых и районы для бедных, районы чернокожих и множественные объединения этнических единиц. Краем своего розового детства я помнил иллюзию равенства, которую давал нам Советский Союз, никого не оставляя обиженным или обделенным. И даже если это была иллюзия, зато какая красивая!

До дома я шел в темноте по подозрительно притихшим улицам, по которым спешили в свои квартиры сосредоточенные чикагцы. Я сделал крюк, увидев впереди сияющую вывеску супермаркета, и в том же приподнятом настроении зашел внутрь, накупив товаров первой необходимости. Несколько упаковок чая, батон хлеба, корм вроде дешевой вермишели и заварных супов, несколько уже знакомых мне булочек и — исключительно чтобы побаловать себя за превосходно прошедший день — банку маринованных грибочков. Есть на свете вещи, которыми я не делюсь. Священная банка с грибами относилась к ним.

У подъезда, против ожиданий, привычной компании не оказалось, и я без задержек поднялся к себе на этаж. Зайдя в квартиру, я услышал, как на кухне жарят что-то безумно аппетитное, судя по запаху, и прошел туда с полными пакетами еды.

— Олла, амиго, — блеснул познаниями я, обращаясь к спине соседа. Хорхе приподнял голову от книги, меряя меня усталым взглядом, и вопросительно уставился на кулек. — Это нам. — Я сделал внушительное ударение на последнем слове. — Нам с тобой. Я заметил, что здесь совершенно нет чая, да и ни черта нет, собственно. Пока у меня есть деньги, решил поправить положение. Ты тут главный на кухне, куда это класть?

Надежды на то, что Хорхе оценит мой вклад в развитие инфраструктуры нашей квартиры и будет чуть приветливее, немного пошатнулись. Латин встал, взял у меня пакет с продуктами и сосредоточенно разложил еду по полкам.

— Хорошо, — только и проронил он.

Не дав ему опуститься обратно за стол с книгой, я выставил перед ним второй пакет.

— Это тоже нам. В ванную.

Вот это подействовало. Сикейрос несколько удивленно взглянул на меня, затем на пакет, неуверенно принял его из моих рук и заглянул внутрь. С тем же выражением на лице он прошел в ванную, и я последовал за ним. Хорхе доставал предметы по одному — вначале пенку, затем набор полотенец, два куска мыла, стиральный порошок, средство для мытья, и последним — блок туалетной бумаги. Свою бритву, крем и лосьон после бритья и дезодорант я поставил на полке ещё вчера, и теперь ванная комната смотрелась трогательно обжитой.

— Спасибо.

Сикейрос повернулся и коротко посмотрел мне в глаза.

— Не было… времени купить… спасибо.

— Понимаю, — деликатно согласился я. — Что на ужин, шеф?

Впервые за наше знакомство Сикейрос улыбнулся. Господи, я никогда не обращал внимания на то, как красит человека улыбка. Искренняя, идущая от сердца, а не дежурная гримаса, которая её здесь заменяет. Хорхе изменился почти до неузнаваемости. У него оказалась яркая, светлая, искристая улыбка, от которой в умных карих глазах загорался настоящий огонь. В этот момент передо мной стоял совершенно другой человек. Уверенный в себе, весёлый и абсолютно свободный от обстоятельств.

— Тебе понравится.