Турецкий транзит

Она еще успела просмотреть несколько фотоальбомов со снимками из взрослой жизни Полины и там нашла сделанную в офисе фотографию: несколько девушек сгруппировались вокруг вальяжного господина с бородкой. На стене за спинами представителей развеселой компании – плакаты с видами заморских достопримечательностей, какими обычно обвешаны стены турагентств. Это и было рабочее место Полины, судя по всему. А бородатый дяденька – наверняка Борщагов А.Н. собственной персоной.

* * *

Когда приехал Хеджи, Татьяна попросила отвезти ее по адресу, найденному ею в телефонной книге.

Пока они ехали, Хеджи рассказывал, что у них получается с отснятым в Турции материалом, и обещал девушке показать наиболее интересные куски.

– Там есть такое, чего не видит ни один турист, – говорил Хеджи. – Нет доступа для любопытных. А для нас все двери были открыты. Мы же снимали фильм.

Она слушала невнимательно и кивала, хотя мыслями была далеко.

Офис она отыскала без труда. Входила туда не без волнения, но там увидела уже знакомого ей по фотографии бородача и те плакаты, что на той же фотографии видела, и волнение ее пригасло, словно она пришла туда, где ей все было знакомо. И еще здесь было безлюдно, что существенно снижало риски.

– Привет! – сказал ей бородач, он же Борщагов А.Н. – Рад тебя видеть!

– Я тоже, – произнесла она в ответ нейтральное.

– А ты изменилась.

– Неужели? – дернула плечом, и сердце у нее сжалось.

– Все-таки отпуск, – сказал Борщагов А.Н. – Отдохнула, похорошела – все понятно.

Не так все страшно, оказывается.

– Мне нужно твое заявление, – сказал директор. – Что ты увольняешься по собственному. Задним числом. Я мог бы тебя уволить в связи с ликвидацией фирмы. Но тебе это невыгодно, – сообщил неискренне.

Татьяна уловила лукавство в его голосе, но ей, по большому счету, было все равно. Написала под диктовку заявление. Получила на руки трудовую книжку. Раскрыла, не удержавшись. Звонарева Полина Олеговна.

Борщагов перебирал бумаги в папке с надписью «Звонарева» на обложке. Наверное, личное дело Звонаревой П.О. И среди прочих бумаг Татьяна вдруг увидела загранпаспорт.

– Мой? – спросила осторожно.

– Твой, – отозвался Борщагов невнимательно. – Служебный. Нужен? По нему еще кататься можно.

Она не знала о существовании второго паспорта Полины. Даже не подозревала о том, что людям, которым часто приходится вылетать за рубеж, выписывают вторые загранпаспорта. И приняла этот паспорт из рук Борщагова просто как подарок судьбы.

Теперь у нее на руках был документ, выданный официально и неспособный вызвать ни малейших подозрений.

– Еще раз прости, – сказал Борщагов, – что с Мармарисом так получилось. Дал тебе этот тур как компенсацию за невыплату зарплаты, а ты все равно попала на деньги. Сколько ты там пробыла? Все две недели?

– М-да, – произнесла она в ответ неопределенно.

Цепь замкнулась. То, что прежде говорил ей Хеджи, теперь подтвердил Борщагов А.Н.

Полина в Турции. Теперь никаких сомнений.

* * *

– Ты мне рассказывал, что там, в Турции, ты меня искал, – сказала Татьяна, когда они с Хеджи ехали в машине по Москве. – Откуда ты узнал, что я там? Ты знал, что я в Турцию поехала?

– Нет. Мы с тобой были в ссоре. Не встречались.

– А как узнал?

– Из газеты.

– Из той, что ты в Стамбуле мне показывал?

– Да.

– И где меня искал? Расскажи, мне интересно.

– Я поехал в Фетхие…

– Почему туда?

– Ты лежала там в больнице.

– А-а, да, – кивнула она осторожно.

– Но там тебя уже не было. Я местных попросил помочь искать тебя.

– У тебя там есть знакомые?

– В принципе, нет. Я местного полицейского попросил. А он, когда узнал, что я с самим Тарканом общался… Ты знаешь, кто такой Таркан?

– Певец. Он у них там жутко популярен.

– То-то и оно, – сказал Хеджи. – И полицейский сразу спекся. Был готов помочь. Отработал те точки, где ты могла проявиться, узнал, что ты уехала в Анталью. Я тогда – тоже в Анталью. Мне и там помогли немного. Нашел тот пансион, где ты жила. Поговорил с хозяином. Он мне сказал, что ты уехала в Памуккале. Я – туда. Мне хозяин пансиона в Анталье даже сказал, в каком отеле в Памуккале ты номер бронировала. Я пришел в тот отель. А ты уже уехала в Стамбул.

– Но они меня там точно видели?

– Кто? – не понял Хеджи.

– Те люди, которые работают в отеле.

– Ну конечно! Я им твою фотографию показывал. Ту самую, из газеты. А что?

– Ничего, – пожала она плечами.

Просто не она в Памуккале была, а Полина Звонарева. Настоящая.

* * *

Прокопов выскочил из машины, едва только увидел Татьяну.

– Здрасьте! – сказал ему Хеджи.

Прокопов его даже не заметил.

– Полина! – сказал в сердцах Прокопов. – Где твой мобильник? Как ты без него живешь?

Он был взвинчен. Долго, наверное, дежурил у подъезда дома, в котором жили Звонаревы.

– Я свой мобильник потеряла, – ответила она. – А новым обзавестись – паспорт нужен. Когда я его получу!

Прокопов стал шарить по карманам и доставать мобильники: один, второй, третий.

– На! – протянул один. – Дарю! Он у меня только для своих, номер почти никто не знает, так что случайных звонков будет мало.

– Спасибо.

– Ты в порядке? Где пропадала?

– Мне Хеджи показывал, что они в Турции наснимали.