Турецкий транзит

Тут распахнулась дверь пансиона, стремительно вошли двое мужчин, турок резко поднялся, Хеджи запоздало обнаружил, что происходит нечто неординарное, хотел встать, но было поздно. Те двое подскочили, тренированно заломили ему руки за спину, и Хеджи ткнулся лицом в медовый сироп.

– Полиция! – услышал Хеджи.

И на его запястьях тотчас же защелкнулись наручники.

* * *

Хеджи обыскали, привезли в полицейский участок, завели в комнату, где из всей мебели были только стол да несколько стульев, и здесь оставили – в наручниках и под присмотром молчаливого мрачного турка в штатском. Хеджи пытался с ним заговорить сначала по-русски, потом по-английски и каждый раз терпел фиаско.

Минут через тридцать в комнату вошли сразу несколько человек, расселись на стульях. Настольную лампу включили и повернули так, что ее свет бил Хеджи прямо в глаза.

– Я не в Москве, случайно? – сказал Хеджи, осерчав. – Если еще бутылки возьмете, пластик двухлитровый, дубасить начнете – я вовсе подумаю, что тут не Турция, а Марьино или Бирюлево, ментовка местная.

– Зачем бутылки? – вдруг на хорошем русском языке, хотя и с акцентом, спросил один из турок.

Хеджи осекся. Турок молчал и ждал ответа.

– Что происходит, мужики? – спросил Хеджи. – Вы янычары типа? К чему весь этот беспредел? Я гражданин Российской Федерации!

– Мы уже в курсе, – благосклонно кивнул его собеседник. – И как вам в Турции?

– Издеваешься? – заподозрил Хеджи.

Турок пропустил его вопрос мимо ушей.

– Давно вы в Турции? – спросил он.

– Давно! – ответил Хеджи сердито.

– По работе? – понимающе сказал турок.

– Угу.

– Чем занимаетесь? Шопинг?

– Я диджей.

– Кто?! – приподнял бровь турок.

– Музыка, клубы, танцы до упаду, – сказал Хеджи. – Ферштейн? Ну и на телевидении опять же, рашен Эм-ти-ви. Ты журнальчики-то листал?

– Какие? – спросил турок.

– Те, которые у меня в сумке были. Им еще ноги не приделали, журналам этим? Ты полистай, там статьи про меня есть, и фотки там мои.

Турок смотрел озадаченно.

– У меня в бумажнике, который твои дружбаны отобрали, есть листок с телефонным номером. Мне тот листок час назад дал полицейский здесь, в Анталье. Ты позвони, он объяснит, кто я такой.

Турок о чем-то заговорил со своими коллегами. Короткое совещание закончилось тем, что турок снова обратился к Хеджи.

– У нас есть несколько вопросов к вам, – начал было он.

Но Хеджи его перебил.

– Значит, так! – сказал он веско. – Вызывай российского консула! Я без консула ни слова не скажу! Позвони и скажи ему, что у вас тут в околотке – Хеджи.

– Хеджи – это кто?

– Хеджи – это я.

– Это имя?

– Это псевдоним.

– Консул знает, кто такой Хеджи? – спросил турок.

– Если он не в курсе, ему быстро объяснят, – недобро посулил Хеджи. – Из Москвы.

Турки снова посовещались. Один из них поднялся и ушел. Вернулся через несколько минут с журналами. В журналах действительно был Хеджи. Турки разглядывали фотографии, потом разглядывали Хеджи, потом снова обращались к фотографиям.

– Похож? – спросил Хеджи.

Турки выглядели озадаченными.

Хеджи настоял, чтобы они позвонили своему коллеге, который встречал его на автостанции в Анталье. Позвонили, долго общались по-турецки, потом, уже после телефонного разговора, общались между собой.

– Мы, наверное, ошиблись, – признал наконец тот турок, который говорил по-русски. – Понимаете, эту девушку, вашу знакомую, преследовали какие-то люди. Хозяин пансиона видел их. И он решил, что вы – один из них. Он позвонил в полицию.

Развел руками. Вид у него был виноватый.

– А что с девушкой? – спросил Хеджи. – Где она?

– Она уехала в Памуккале, – ответил турок. – У нее был забронирован номер в отеле «Корай».

* * *

В Анталье уже царила ночь, и надо было подумать о ночлеге. Полицейские, которые теперь не видели в Хеджи русского бандита, предложили ему поселиться в каком-нибудь отеле и даже изъявили готовность отвезти его туда на машине. Хеджи попросил отвезти его в «Монд». Полицейские, похоже, считали, что это не лучший вариант после того, что случилось, но перечить не стали. В своих сомнениях они были, безусловно, правы. Надо было видеть выражение лица турка, хозяина пансиона, когда на пороге появился Хеджи. Полицейский, который привез Хеджи в пансион, перебросился с хозяином парой фраз по-турецки и поспешно уехал. Хозяин пансиона смотрел на Хеджи не мигая.

– Мне нужен номер на одну ночь, – объявил Хеджи с демонстративной доброжелательностью.

Турок в душе, наверное, содрогнулся. С каменным выражением лица выложил на стойку ключ от номера.

– И ужин, – сказал Хеджи. – Я голоден.

– Ужина нет, – сухо ответил турок. – Только завтрак.

– Хорошо. Пускай это называется завтраком. Но свой завтрак я съем сегодня, сейчас.

Турок помедлил, раздумывая, не нашел причины отказать и ушел на кухню, загремел там посудой. Хеджи направился следом и оказался в маленьком дворике под открытым небом, где стояли столы и стулья. Турок принес тарелку, на которой поместились кусочки брынзы, маслины, ломтики помидора и сваренное вкрутую яйцо.

Хеджи смотрел в тарелку. Турок смотрел на Хеджи.

– Она не ест яиц, – сказал Хеджи и поднял глаза на собеседника. – Она их не любит.