Турецкий капкан: 100 лет спустя

С момента обретения независимости от турецкого владычества Болгария стала ареной напряженной борьбы ведущих держав за влияние на Балканах. В 80-х гг. XIX в. это была борьба между Россией с одной стороны, и Австрией и Англией, к которым вскоре примкнула Италия, с другой стороны. Германия пока воздерживалась от активного участия в болгарском вопросе. Первым проявлением интереса к Болгарии в германской политике явился отказ в 1890 г. от возобновления русско-германского секретного договора от 18 июня 1887 г., одним из основных положений которого являлось признание Германией законности преобладающего и решающего влияния России в Болгарии и Восточной Румелии. С превращением железнодорожных концессий Германии в обширную багдадскую концессию (1899) в России поняли, что Германия, опираясь на мощь своей торговли и промышленности и быстрый рост финансового капитала, вступает на путь борьбы за политическое влияние на Оттоманскую империю, а вместе с тем и за влияние на Болгарию. С появлением на болгарской арене Германии усилился интерес к болгарским делам и Франции.

В это же время стремительно рос удельный вес Болгарии на Балканском полуострове — как в военном, так и экономическом аспекте — по сравнению с Сербией и Румынией.

Политическая игра европейских держав в Софии отразилась на характере политической жизни болгарского общества, постоянно осложняя острую борьбу за власть многочисленных болгарских партий примесью внешнеполитических соображений, отравлявших развитие политической жизни страны. Интерес болгарского общества к международной борьбе подогревал и тот факт, что вследствие пересмотра Сан-Стефанского договора на Берлинском конгрессе 1878 г. (приведшего к своего рода разделу Болгарии) основным в национальной жизни страны оставался вопрос о «собирании» частей болгарского народа в одно целое.

События 1908–1909 гг. и 1912–1913 гг. продемонстрировали, что державы Антанты перед лицом категорического протеста Германии не решатся настоять на предоставлении Сербии выхода к Адриатическому морю, который ослабил бы ее движение в сторону Македонии и Салоник. Именно это обстоятельство, вновь направившее усиленное внимание Сербии в сторону спорной Македонии, привело к союзнической войне между Болгарией и Сербией и Бухарестскому миру, фактически лишившему Болгарию кроме македонских областей еще другого, высоко ценимого ею приобретения — Адрианополя, вновь отошедшего к Турции. В Болгарии, естественно, не могли примириться ни с исходом 2-й Балканской войны, ни с жестким непониманием прав страны, исходящих прежде всего от стран Антанты. В частности, впечатление от одобрения Россией предательского, с болгарской точки зрения, удара Румынией в тыл болгарской армии (одобрения, нашедшего отражение в даровании королю Карлу Румынскому русского фельдмаршальского жезла и в принятии Николаем II звания шефа Румынского полка, который первым вступил в 1913 г. на болгарскую территорию) было крайне тяжелым. Создавалось впечатление, что Россия охотно выкинула за борт своей политики Болгарию, чтобы не допустить чрезмерного ее усиления, способного угрожать Константинополю.

Экономические отношения в большей степени связывали Болгарию с Австрией и Германией, в то время как ее экономическая связь с Францией, Англией и особенно с Россией была весьма слаба. Это, как и блестящее развитие Германии в довоенные годы, привлекало усиленный интерес болгар к культурной жизни Германии и Австрии, в высших учебных заведениях которых число болгарских студентов росло с каждым годом.

С другой стороны, имелись и две причины, не благоприятствовавшие в начале войны повороту Болгарии в сторону Германии и Австрии. Они заключались в стремлении Австрии к захвату (через Сербию) Македонии и Салоник, то есть к господству на Балканах, и в не менее явном стремлении Германии занять доминирующее положение в одряхлевшей Оттоманской империи (из чего вытекала желательность для германцев сохранить за Турцией не только Константинополь, но и значительную часть Фракии). В результате в начале войны Болгария заняла выжидательную позицию. Вывести ее из этого положения могли только конкретные и осязаемые выгоды либо такой ход войны, который убедил бы ее правительство в неминуемой победе одной из сторон.

Ближе всего к пониманию важности участия Болгарии в войне была Россия, заинтересованная в том, чтобы отвлечь как можно большие силы Австрии с Русского на Сербский фронт и обезопасить себя от возможного удара Румынии. Но попытка С. Д. Сазонова добиться этого результата потерпела, как мы отметили, неудачу, прежде всего из-за сопротивления Э. Грея и поддержанного им упрямства Сербии и Греции.