Турецкий капкан: 100 лет спустя

Таким образом, и Россия, и ее союзники проявили полное непонимание значения захвата Проливов на этом этапе мировой войны. Русское военно-политическое руководство не имело внятного оперативно-стратегического планирования (хотя проекты овладения Босфором и Дарданеллами были составлены еще в 80–90-е гг. XIX в.), «зациклившись» на действиях Кавказского фронта. Для Англии Дарданелльская операция первоначально была демонстрацией и прикрытием операции у Александретты, Францию же интересовали только европейские фронты.

И это притом, что для России «с нападением… Турции война приобрела… великодержавный смысл. Соображения духовного порядка — крест на Святой Софии. Соображения политические — проливы. Соображения экономические — те же проливы, без которых Россия осенью 1914 года уже начала задыхаться. Эти троякие соображения придали войне с Турцией активно-великодержавный (и творческо-великодержавный) характер, которого была лишена оборонительная война против Германии и Австро-Венгрии»[12].

Для союзников России по Антанте победа над Турцией фактически была битвой за сохранение их колониальных империй, за счет которых они в значительной мере черпали свои ресурсы, и за сохранение своих материальных и людских ресурсов в закончившейся на 2–3 года раньше мировой войне.

Глава 2. Как союзники нам «помогали» — упущенные возможности Дарданелльской операции 19 февраля 1915 г. — 9 января 1916 г.

Исследуя Дарданелльскую операцию Антанты, хотелось бы остановиться не на ходе боевых действий, подробно изложенном в ряде больших и малых работ, а на промахах союзников России, сказавшихся не только на ходе и исходе мировой войны, но и на состоянии современного миропорядка.

Как отмечалось, уже целеполагание для данной операции содержало в себе серьезные ошибки. Так, с одной стороны, союзники не хотели прикладывать излишних усилий, предпочитая реальной операции демонстративную, но, с другой стороны, для того чтобы занять серьезные стартовые позиции на востоке в послевоенный период, им было необходимо овладеть Проливами и Константинополем, обогнав Россию.

По словам британского посла во Франции Ф. Берти, в первые дни после начала Дарданелльской операции (его запись в дневнике относится к 26 февраля 1915 г.) в Париже «все больше возрастает подозрительность касательно намерений России в отношении Константинополя. Считают целесообразным, чтобы Англия и Франция (в этом вопросе Англия ставится впереди Франции) заняли Константинополь раньше России, дабы московит не имел возможности совершенно самостоятельно решать вопрос о будущем этого города и Проливов — Дарданелл и Босфора»[13]. Позднее (в марте 1915 г.) посол сообщал, что во французской палате депутатов наблюдались «опасения», что Англия и Россия распорядились насчет судьбы Константинополя за спиной Франции.

В своих мемуарах резко отрицательное отношение к передаче России Константинополя и Проливов выражают и многие видные французские государственные и общественные деятели (Ж. Клемансо, А. Бриан, Г. Ганото и др.).

Не лучшим было и отношение англичан. Д. Ллойд-Джордж, отмечавший, что интернационализировать Константинополь «для нас это было бы в тысячу раз лучше, чем видеть его окончательно в руках России», не исключение. Причем мотив опередить Россию присутствует в письме от 5 марта 1915 г., когда велись благоприятные для нашей страны переговоры России, Англии и Франции о Константинополе и Проливах, а потому особенно характерно показывает отношение союзников к России.

Окутана туманом и более ранняя история о том, как германские линейный крейсер «Гебен» и легкий крейсер «Бреслау» прорвались в Проливы, значительно усилив турецкие ВМС и изменив стратегическое равновесие на Черном море. Британский флот, фактически пропустивший эти корабли, таким образом «помог» своему русскому союзнику.

4 августа 1914 г. греческий король Константин получил от кайзера Вильгельма II телеграмму, извещавшую о заключении германо-турецкого союзного договора. В этой телеграмме Вильгельм II информировал греческого короля-германофила, что германские военные корабли («Гебен» и «Бреслау») идут на соединение с турецким флотом. Константин сообщил содержание этой телеграммы главе английской морской миссии вице-адмиралу Марку Керру.

Кто вооружен — тот предупрежден…

Но действуя под командованием адмирала В. Сушона в Средиземном море, оба корабля благополучно ускользнули от британской эскадры, войдя 10 августа 1914 г. в Дарданеллы. Крейсеры вошли в состав ВМС Турции, получив названия «Султан Селим Явуз» и «Мидилли» соответственно. Этот факт, подтолкнув Турцию к вступлению в войну, резко усилил оттоманский флот. 16 августа оба крейсера были включены в состав турецкого флота, причем вместе с командами, интегрированными в турецкую структуру ВМФ. Крейсера впоследствии активно действовали на Черном море.