Турецкий гамбит

Брать живьём, решил я и сделал два быстрых выстрела в правую руку и плечо. Нас разделяло примерно десять метров, поэтому промахнуться я не мог, но пистолет не опускал, продолжая держать его на прицеле. Одна из моих пуль перебила кость и его рука повисла, но револьвер он не выпускал, и сделав два шага в мою сторону, попытался перехватить его левой рукой. Я выполнил ещё одну двойку в левую руку и плечо, а затем прострелил обе голени, отчего он рухнул на пол, на колени, метрах в пяти от меня. Вместе с гримасой боли, его лицо искажало злоба и ненависть.

— Ненавижу вас! Весь ваш поганый род! Придут другие и закончат начатое, все вы сдохните как свиньи. И выродки твои сдохнут!

От его проклятий, Елена, прижавшаяся сзади ко мне, вздрогнула. Зная, что в магазине всего два патрона, я левой рукой выхватил из наплечной кобуры заряженный и разрядил всю обойму в сыпавшего проклятия террориста.

— Фанатик, такие ничего не скажут, — сказал я и начал перезаряжать оба пистолета. Тут из-за спины выбежала моя охрана и окружила нас со всех сторон. Закончив перезарядку, я обернулся к дрожащей супруги. Взяв её за руку, я подвёл к умирающему человеку, так как стрелял я в живот, то он ещё был жив.

— Посмотри и запомни, так выглядит враг, которого ни в коем случае нельзя оставлять в живых. Если они когда-нибудь доберутся до меня, ты должна быть такой же беспощадной к нашим врагам, ради наших детей. Обещай мне, что твоя рука не дрогнет, ни когда будешь нажимать на курок, ни когда будешь подписывать смертный приговор.

Елена собралась, и долго смотрела, как корчась от боли, хрипел умирающий террорист.

Я стоял и ждал рядом её ответа.

— Не ради нас, а ради наших детей. Обещай, что убьёшь любого, кто покусится на их жизнь, — повторил я.

— Обещаю, — процедила она, а в её глазах появилась уверенность. После чего она расправила плечи, и подняв подбородок, взяла меня под руку, и мы пошли на ужин, как будто ничего не случилось.

Тут подбежал штабс-капитан и хотел доложить, но я отослал его взмахом руки.

— После ужина доложите. Перед столовой стоял усиленный наряд, который при нашем приближении открыл нам двери. Ужин должен был проходить в Мраморной гостиной, поэтому в центре стоял большой стол, уставленный разными блюдами.

Вся семья сидела за столом, но по их лицам, было видно, что они очень напряжены. Пройдя к столу, я подвинул стул, усадив супругу, после чего уселся сам.

— Что случилось? — первой спросила моя мать, — Ники, от тебя пахнет порохом, ты стрелял?

— Террорист, всё нормально мы не пострадали, — добавил я, посмотрев на супругу, увидев, что она ещё напряжена, я взял со стола бутылку вина и налил супруге целый бокал.

— Но мне же нельзя, — попыталась возразить она.

— Пей до дна, тебе сейчас это необходимо, считай что это лекарство.

Супруга взяла бокал и медленно выпила его одним залпом, при этом её рука немного подрагивала. Поставив его на стол, она облегчённо выдохнула и сразу же расслабилась. Все непонимающе уставились на нас.

— Он пристрелил его лично. Пока охрана была непонятно где. Вначале ранил в руки и ноги, наверное, хотел взять живым и выведать у него кто его подослал, но когда он стал сыпать проклятья, он расстрелял в него всю обойму, сказала Елена, глядя перед собой, после чего накрыла мою руку, лежащую на столе своей рукой, и сказала, повернувшись ко мне.

— Я благодарна тебе за урок, в следующий раз моя рука не дрогнет. Можешь дать мне один пистолет, мне так будет спокойней, я совсем стала беспечна и последние дни хожу без оружия и как это оказалось напрасно.

Я спокойно достал из кобуры пистолет, ещё тёплый от стрельбы и пахнувший горелым порохом. Она быстро спрятала его в складках своего платья.

Все смотрели на нас с нескрываемым удивлением.

— Ники, ты пришёл на ужин с заряженным оружием? — спросила удивлённая Мария Фёдоровна.

— И не с одним, как видите, они ему пригодились, а я вот свой оставила. И вообще, одного мало, надо ещё и трость брать с собой, — вместо меня ответила супруга, которой вино явно ударило в голову, а возможно, сказывалось нервное напряжение, которое она пережила. Обычно говорить в такой форме с моей матерью она не позволяла.

— Сын, ты плохо влияешь на свою жену, она уже успела нахвататься от тебя вредных привычек, до чего ты довёл бедную девочку, она носит твоего ребёнка, а ты заставляешь её смотреть на эти ужасы.

— Она должна быть сильной и определять террористов по взгляду. В следующий раз, если она встретит его в коридорах замка или ещё где-либо, она, не задумываясь, применит своё оружие. Если она испугается и застынет на месте в панике, то шансов выжить у неё и наших детей не будет. Теперь она не дрогнет. Такому нельзя научить на стрельбище или на занятиях, такому можно научиться только в реальном бою или при встрече с врагом.

— Папа. А ты разве не испугался? — спросил мой старший сын.