Турецкий гамбит

С трудом сменив магазин., я присел на колено повреждённой ноги, голову мутило и я с трудом воспринимал действительность. Конечно же, это снайперы, которые должны были разместиться на крыше, но почему они не стреляли раньше? Оглядевшись, я понял, что до перекрёстка, где должны были сидеть две пары, мы не доехали, взрыв произошёл на середине между обозначенными мною точками возможной засады. Расслабляться ещё рано я поднял выпавший пистолет и поменял обойму в нём, постоянно оглядываясь. Метрах в ста появились люди, много людей, и скорее всего, это не террористы, а значит, надо найти силы и подняться, негоже наследнику показывать свою слабость, слишком много внимания ко мне приковано, сейчас нужно, наоборот, показать, что эта страшная атака террористов не удалась. Дышать было очень больно, что говорило о сломанных рёбрах или о трещинах в них. Постепенно пыль развеивалась, внезапно, с другой стороны улицы появились казаки, которые при подъезде спешивались и начали брать меня в кольцо, заслоняя меня от возможного противника, один из них что-то говорил, но я показав на уши, мотнул головой, о чём пожалел в тот же миг. Она взорвалась острой болью. Тут подъехала машина скорой, но из-за ям от взрывов, подъехать близко не смогла. При помощи носилок, на которые меня уложили, я был перемещён в машину, в этот момент подъехал передовой отряд сопровождения на мотоциклах с коляской. Осмотрев их, я понял, что один из них ранен, а от стволов поднимается лёгкая дымка, говорящая, что без дела они не стояли. С носилок я всё-таки встал и уселся в небольшое кресло, несмотря на возражения медика, молодой девушки, бледной и с дрожащими руками. Махнув рукой, я дал команду трогаться. При этом я подвинул занавеску, чтобы меня не было видно. Ехали мы не далеко, судя по моим познаниям, это была детская больница принца Петра Ольденбургского. Меня сразу же под охраной отправили в смотровой кабинет, куда вбежали сразу три врача, не зная, что делать я сделал знак и попробовал отдать указания, практически не слыша своего голоса,

— Подготовьте сканер, нужен снимок груди в двух проекциях, скорее всего, повреждены рёбра, снимок правой голени, но сначала выньте осколок и продезинфицируйте рану и помогите мне раздеться, сказал я. Видя, что все забегали, но бояться повредить мундир, я, взяв ножницы, сделал первый надрез, тут всё завертелось очень быстро, меня освободили от мундира, а затем осторожно сняли мой бронежилет, который вызвал удивление врачей, но они ничего не сказали. Затем сняли нательную одежду и я увидел на своей груди большие синяки от попадания пуль. Пока двое врачей снимали одежду, третий врач, с привезшим меня медиком, разрезали штанину и вынули осколок из моей ноги, отчего я чуть не потерял сознание. Вколоть обезболивающее мне не додумались, но пока наложили временную повязку и усадив на каталку, повезли меня в сканирующую комнату, где пришлось немного потерпеть, так как снимок требовалось делать на вздохе. Пока делали снимки, то в больницу примчался профессор Склифосовский, вместе с князем. Тот всё-таки нарушил мой приказ и отправился следом за мной, а возможно, сразу на Дворцовую площадь, по другой дороге. С собой он привёз новую охрану, которая взяла всё здание под охрану.

С профессором всё быстро наладилось, лишняя суета улеглась, и слух к тому времени начал восстанавливаться, что говорило о лёгкости контузии. К голове приложили лёд, и сделав укол обезболивающего, профессор быстро почистил рану и зашил ногу. Рука профессионала была видна сразу. Пока мне зашивали ногу, я рассматривал снимки, на которых серьёзных повреждений не было, но трещины были, поэтому мне сделали тугую повязку на грудь. Ещё мне сделали укол антибиотика, а другим антибиотиком, обработали рану.

Тут я потребовал у князя,

— Доставьте новую одежду, мы едем на выставку, я просто обязан на ней присутствовать, хотя бы на полчаса. И дозвонитесь в гатчинский дворец, скажите, что со мной всё в порядке, супруге нельзя волноваться.

— Но Ваше Высочество, вы сами составляли план, по которому мы не имеем право вас везти навстречу и должны вас срочно эвакуировать, пока не поймаем всех злоумышленников. Без меня вы их не поймаете, на выставке могут быть дублёры. Я сомневаюсь, что там смогут устроить взрыв, а вот организовать нападение с пистолетом, вполне могут, надо доиграть этот спектакль до конца. Мы едем на выставку, примите максимальные меры безопасности, ограничьте периметр пятнадцатью-двадцатью метрами. Этого будет достаточно.

Лимузин мне подогнали прямо с выставки, охрану сняли с Зимнего Дворца, оставив там минимум. И я в сопровождении большого количества охраны, предварительно переодевшись и надев снова бронежилет, отправился на выставку, ехать было всего пять минут и то больше из-за того, что большая часть охраны была на лошадях.