Турецкий гамбит

— То есть вы признаёте, что знаете о том, что большая часть денег, которые ваши клиенты вкладывают в ваши банки, добыта незаконным путём, а проще говоря украдена. Значит, вы сознательно сотрудничаете с преступниками, укрывая их и пряча ворованные деньги. Боюсь, что на сегодняшней перс-конференции, мне придётся сообщить об этом журналистам и объявить ваших банкиров соучастниками, после чего применить к ним меры, согласно нашего законодательства. А это означает не только арест их самих, но и членов их семей с пожизненной каторгой. Плюс к этому всё их имущество перейдёт в казну нашего государства, — сказал я, после чего повернувшись к отцу, спросил, — Ваше Высочество, банковский сектор, замешенный на укрывательстве ворованных денег, оценивается примерно в три-пять миллиардов рублей. Может, имеет смысл рассмотреть проведение военной операции, по аресту всех этих средств, уверен, что расходы на военную кампанию с нашей стороны не превысят четырёхсот миллионов рублей, да и нашей армии нужна тренировка, чтобы поддерживать её в боеспособности. Прибыль будет десятикратная, и я смогу покрыть все свои текущие расходы на строительство новых заводов и начать полномасштабное перевооружение армии.

— Сколько ты хочешь задействовать войск и какие силы они смогут выставить против нас? — подыграл мне отец, пряча свою улыбку.

— В лучшем случае они смогут собрать до тридцати тысяч боеспособных частей и до ста тысяч ополченцев, но без поддержки современных вооружений. Они не представляют серьёзной угрозы. Я думаю военного контингента в районе шестидесяти тысяч будет вполне достаточно и тридцать тысяч можно использовать в качестве резерва. При этом мы можем взять ещё и компенсацию с населения страны, проще говоря ограбить их, забрав с собой совершенно всё, включая фабрики, заводы и даже можно разобрать железную дорогу, им она после этого ещё нескоро потребуется, а у меня на Транссибирской магистрали не хватает рельс и паровозов. Ещё и пленных наберу, для строительства Панамского канала, зачем рисковать своими людьми, когда нам их любезно предоставят в Швейцарии. Ведь после этого, их территории могут занять, что французы, что немцы, а возможно, и итальянцы присоединятся к разделу. Нам они всё равно незачем, — стал развивать я этот вопрос.

Посол сидел с открытым ртом и не знал, что нам возразить на столь бесцеремонное отношение к его стране. Обсуждать при нём будущее его страны, а точнее, её разорение, было верхом наглости. Но посол всё-таки нашёл в себе силы ответить мне.

— Это совершенно неприемлемо, мы вынуждены будем обратиться к нашим союзникам…

— Которые с удовольствием примут от нас компенсацию, за ваше участие в подделке их национальной валюты. Я думаю, королева Викотрия согласится, если часть компенсации, мы передадим им, да и их банковский сектор, сейчас испытывает серьёзные проблемы и устранение такого конкурента с вашей стороны, позитивно повлияет на другие банки, — прервал я посла.

Он сидел несколько минут, но в итоге уступив нашему давлению, опустил плечи и спросил,

— Чего вы в итоге хотите?