Тупое орудие

Он сидел, уставясь в эти записки, когда в кабинет вошел констебль Гласс и доложил, что в саду «Грейстоунз» орудие убийства не обнаружено.

Ханнасайд застонал, но, когда Гласс повернулся к двери, задержал его:

– Минуточку. Вы уверены, что мужчина выходил из калитки именно в две минуты одиннадцатого?

– Да, сэр.

– А не могло быть, к примеру, без двух или трех минут десять?

– Нет, сэр. По моим наручным часам и по часам в комнате/ когда я вошел, было 22. 05. Поэтому я вдвойне уверен, ибо дойти от того места, где я стоял, до кабинета можно минуты за три, но никак не за семь!

– Хорошо, – кивнул Ханнасайд. – Это все. Завтра явитесь к сержанту Хемингуэю.

– Слушаюсь, сэр, – ответил Гласс и многозначительно добавил: – Коварное сердце не найдет добра.

– Вероятно, – прервал его Ханнасайд.

– А лукавый язык попадет в беду, – сурово закончил Гласс.

Ханнасайд не стал выяснять, относилась ли эта пессимистическая сентенция к Нему самому или к отсутствующему сержанту. Гласс еще мешкал у двери, когда зазвонил телефон и голос дежурного констебля известил, что это сержант Хемингуэй.

Сержант был не столь мрачен, как при расставании с Ханнасайдом.

– Это вы, сэр? – оживленно проговорил он. – Ну, у меня кое-что есть, хотя я не знаю, куда это нас заведет. Мне приехать?

– Нет, я возвращаюсь в город; там мы и увидимся. С отпечатками пальцев повезло?

– Смотря по тому, что считать везеньем, супер. Часть отпечатков принадлежит парню по имени Чарли Карпентер.

– Карпентер? – переспросил Ханнасайд. – А это еще кто такой?

– Это долгая история… можно сказать, запутанная, – ответил сержант.

– Ладно, приберегите ее. Я буду через полчаса.

– Договорились, шеф. Мое нижайшее Ихаводу! – сказал сержант.

Ханнасайд ухмыляясь положил трубку, но воздержался передавать поклон, который, судя по грозному виду Гласса, вряд ли был бы принят благосклонно. Он лишь добродушно сказал:

– Что ж, Гласс, вы недурно поработали в этом деле. Вас, должно быть, обрадует, что некоторые отпечатки пальцев были идентифицированы.

Гласс не был обрадован.

– Я слышу, но вижу скорбь и тьму, – сказал он.

– То же самое можно сказать о любом расследовании убийства, – съязвил Ханнасайд и дал понять, что разговор закончен.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Ханнасайд нашел своего подчиненного в отменном расположении духа.

– Как, шеф, с вашего конца тоже везло? – осведомился он. – У меня был довольно богатый день.

– Да, кое-что я добыл, – ответил Ханнасайд. – Впрочем, Гласс не нашел ни намека на орудие в «Грейстоунз», а это огорчительно.

– Он, наверно, все время устраивал молитвенные собрания сам с собой, так что ему некогда было искать это орудие, – сказал сержант. – Как он поживает? Я уже точно понял, Гласс – мой крест.

– С тем же успехом можно сказать, что вы – его крест, – сказал Ханнасайд, усмехнувшись. – Он сказал что-то темное о коварных сердцах и лукавых языках, и, по-моему, это относилось к вам.

– Да неужели? Удивляюсь, что он не назвал меня змеем и исчадьем ада. Но ничего, он еще успеет. Я не возражаю, пусть цитирует Библию, хотя это, строго говоря, нарушает дисциплину, – лишь бы он не вбил в свою дурацкую голову, что меня надо спасать. Однажды меня спасали, и этого достаточно. Даже чересчур! – добавил он, явно припомнив некоторые подробности. – Мерзенькие брошюрки про Заблудшую Овцу и Зеленого Змия, – пояснил он. – Забавно, но, когда сталкиваешься с этими нравоучительствующими типами, они всегда заранее убеждены, что ты прямо грех ходячий. И переубедить их немыслимо. Это, как говорится, фиксация.

Ханнасайд, знавший об увлечении сержанта психологией, которое завело его бесстрашные стопы в странный мир ублюдочных слов и рискованных теорий, поспешил потребовать у него отчет о дневных трудах.

– Ну что ж, дела бьли интересные, но, как Гласс говорит про меня, темные, – сказал сержант. – Возьмем нашего друга Абрахама Бадда, и сразу же первое неожиданное событие дня. Чтобы вы подумали: когда я утром пришел в управление, его светлость уже ожидал меня на ковре.

– Бадд? – переспросил Ханнасайд. – Вы хотите сказать, что он приходил сюда?

– Именно так, шеф. Пришел, как только прочел новость в вечерней газете. С вашего позволения, замечу, что скоро они начнут выпускать вечерние издания до завтрака. Так или иначе, у мистера Бадца была газета под мышкой и изо всех пор сочилось желание помочь.

– Продолжайте, – сказал Ханнасайд. – Он что-нибудь знает – или ему что-то нужно?

– Как вы увидите, ничего особенного, – ответил сержант. – По его словам, он ушел из «Грейстоунз» через садовую калитку примерно в 21. 35.

– В любом случае это совпадает с показаниями миссис Норт! – сказал Ханнасайд.

– Значит, вы что-то выудили из нее, супер?

– Да, но продолжите ваш доклад. Если Бадд ушел в 21. 35, он, вероятно, не мог ничего видеть. Зачем он пожаловал в Скотленд-Ярд?